женщине было вообще около тридцати, но выглядела она, пожалуй, еще хуже, чем первая. Длинные замусоленные волосы, осунувшееся лицо, в целом – вид унылый. Похожа на воцерковленную тетку.
И здесь Ольга не ошиблась – клиентка призналась, что состоит в религиозной общине, поправив на голове ситцевый платок. С этой дела обстояли проще – муж проматывает все деньги в казино. В то время, как она их пытается заработать. И вернуть долги игрока.
Обычные созависимые отношения, подумала Ольга. И стала размышлять о чем-то своем. Поскольку третья незнакомка была вроде бы с виду вполне милой, учителем в коррекционной школе, тучной, в очках с толстыми линзами и с нелепым пергидрольным каре. Но в каждой ее фразе сквозила фальшь отличницы, сособенно когда она подчеркнула, что нарушала границы мужа, маминого сынка.
Учительнице тоже было около тридцати, но выглядела она чуть лучше, чем две предыдущие участницы группы, хоть и толще их раза в два. Лет на сорок. И ей можно было бы сменить это жуткое платье зеленого цвета в аляповатый цветочек.
Ольга изучала когда-то типажи по цветотипу и отлично определила всех трех клиенток как лето. И мысленно переодела их в другую одежду, накрасила и сделала совершенно другие прически.
Четвертая участница этой говорильни отличалась от предудщих унылых клуш. Она была энергичной. И постоянно смеялась, хотя призналась, что имеет долги, которые отобрали у нее личную жизнь. И представилась Эллой.
Ольге понравились высокие скулы Эллы и ее узкие глаза. Но розовый цвет на коротких волосах категорически не шел толстушке. Можно было бы еще хоть немного похудеть, убрав этот громадный живот, который добавлял Элле года.
Привыкнув к тому, что все выглядят старше, Ольга и четвертой клиентке дала на вскидку лет пятьдесят, но выяснилось, что ей всего двадцать семь.
В принципе, проблемы никакой у замученных жизнью женщин не было. Они сами создали себе тягомотину, находясь в этих нелепых отношениях, из которых нужно было бежать, а не рожать детей и прорабатывать их(отношения).
Бесполезная затея исправлять игромана или абъюзера. Это Ольга отчетливо поняла, но Семен Ильич тянул резину, заставлял пациенток проговаривать обиды и избавляться от кома в горле.
Элла тоже сетовала на то, что мужчины шарахаются от ее долгов и не собираются их погашать. Собственно, а зачем кому-то чужие трудности, недоумевала Ольга, слушая весь этот бред?
Хотя психолог поддакивал клиенткам и выглядел при этом заинтересованным и понимающим. И немного коучем в своем пиджаке в косую полоску с малиновым вульгарным подкладом, который виднелся кричащим пятном всякий раз, когда Семен Ильич активно жестикулировал и теребил свою редкую рыжеватую бороду.
Когда дошла очередь до самой Ольги, все женщины изучающе уставились на нее, что ее смутило. Она откашлялась и проговорила проблему с Васей, поняв, что на фоне этих историй ее случай не такой уж и вопиющий. И вполне поддается корректировке.
Семен Ильич снова кивал головой и вставлял в ее монолог междометья, покачивая