сделала два шага назад и выставила руки перед собой. Она опасалась нового нападения безрассудной почитательницы звезды. Ей не хотелось участвовать в еще одной разборке, на сегодня хватало и других проблем.
– Не бойся. Почему ты одна? Где оппа?
Такая наглость девочки-подростка ошеломила Гынён. Она не собиралась отвечать на каждый вопрос школьницы, однако та могла подумать, будто антифанатка что-то скрывает.
Пока Гынён в растерянности обдумывала ответ, гостья выжидающе смотрела на нее.
– Я здесь живу, – неуверенно произнесла Гынён.
– На самом деле я несколько дней пряталась снаружи. Думала, что Худжун-оппа придет сюда не во время съемок. Но он так и не пришел, поэтому я решила подняться. Оказалось, здесь живешь ты.
Что все это значит? Неужели она сталкер? Гынён поняла: за этой школьницей нужен глаз да глаз.
– Теперь всем расскажешь? – осторожно спросила Гынён, но девушка покачала головой.
– Я самый настоящий фанат оппы. Только плохие люди распространяют слухи о нем. Но я не такая, буду держать в секрете его тайны и подробности личной жизни. Думаю, ты тоже пострадаешь, если кто-то узнает, что ты тут живешь. Я никому не скажу.
Гынён почувствовала облегчение, ведь девушка оказалась даже более преданной поклонницей, чем она предполагала.
– Но если вдруг ты обидишь его, я тебя уничтожу.
– Что? Но как?..
В это же мгновение Гынён увидела недобрый блеск в глазах девушки. Она понимала – это вовсе не детская шутка. Душа ее ушла в пятки.
– Как ты узнала, где проходят съемки? Это конфиденциальная информация, – настороженно спросила Гынён.
– Башня Намсан[2]. – Фанатка указала пальцем на окно. – Я обратила внимание на пейзаж за окном, который видела в шоу, и на ландшафт в сценах, когда вы выезжали с парковки. Затем я поднялась на Намсан и со смотровой площадки стала искать похожее здание. В кадр как-то попал рекламный экран, поэтому было совсем нетрудно.
Девушка махнула рукой в сторону большого и заметного рекламного экрана.
Гынён была поражена, ведь школьница в проворстве и настойчивости превосходила любого репортера. Если люди очень желают добиться цели, то порой становятся слишком изощренными.
– Так, значит, Худжун-оппа не придет? – спросила девушка.
– Съемки окончены. Во всяком случае, на этой неделе. Можешь не ждать, – объяснила Гынён, разглядывая ногти на ногах. Ей не терпелось остаться наконец одной.
– Ничего, я подожду здесь. – Фанатка открыла сумку и уселась на диван.
– Что?! – ошеломленно спросила Гынён. – Съемки продолжатся на следующей неделе. Если хочешь увидеть Худжуна, то поджидай его у агентства.
Гынён хотелось поскорее убраться из квартиры, разговаривать с поклонницей певца было неловко.
– Из-за той ситуации я больше не могу там появляться. Нельзя портить имидж оппы! Мне слишком стыдно!
Не меняя выражения лица, школьница говорила так, словно читала буддийские мантры. Гынён, пока слушала фанатку, привыкла к ее голосу, однако голова все еще раскалывалась,