неожиданно вздрогнул и проснулся. Вокруг стояла мёртвая тишина. Окружающий пастбище ельник затаился в ожидании какого-то важного события. Саврасый вожак обошёл по кругу косяк кобылиц: все дремали – кто стоя, кто лёжа. Но спокойствия в душе жеребца почему-то не было, наоборот, ему показалось, что-то страшное нависло над ними. Тревога и беспокойство росло, и он стал будить кобыл, ржанием и ударом головы насильно поднимая крепко спящих. Вскоре все собрались в тесный круг. Вдруг показалась хозяйская собака, которая, словно подлизываясь, тихо ластилась, чего с ней никогда не бывало. Раньше, если слишком близко подойти к ней, могла попытаться и за ноздри пребольно укусить. Что это с ней?
Как оказалось, саврасый жеребец беспокоился не зря – скоро на этой поляне разыграется вечная драма жизни и смерти…
Месть
Вслед за вожаком в сторону собачьей тени выжидательно посмотрел и весь табун. Кобылы привыкли, что пёс обычно появляется вместе с хозяином, и некоторые из них, думая, что это пришёл он, направились навстречу. Резво поскакал в сторону собаки и жеребёнок, несмотря на тихое и ласковое ржание матери, не разрешающей ему удаляться от неё далеко. Вдруг тихо ползущий пёс, которого до этого все принимали за хозяйскую собаку, вскочил. Только сейчас до длинногривых детей Джёсёгея дошло, что к ним, прикинувшись собакой, подкрадывался волк!
Из-за усиливающегося ветра, дующего в сторону серого, исходящий от него запах смерти, который лошади обычно чуют за версту, в ноздри ударил лишь тогда, когда хищник предстал самим собой.
С детским любопытством прибежавший тонконогий жеребёнок развернулся, чтобы убежать к спасительной матери, и тут волк сделал гигантский прыжок… Миг – и его клыки вонзились в нежную плоть шеи. Нападение было столь стремительным, что хищник по инерции перекувыркнулся вместе с почти невесомой жертвой, успев разорвать тонкое горло жеребёнка ещё в воздухе. Подскочившая кобыла моментально развернулась и нанесла задними ногами мощный удар, но промахнулась. Успевший увернуться хищник отреагировал мгновенно – едва смертельно опасные для него копыта лошади опустились на землю, как волк вцепился зубами в её заднюю ногу, стремясь разорвать сухожилия. Волчий план мог бы закончиться успехом, если бы не подоспевший вожак табуна, сходу нанёсший удар передним копытом. Волк едва успел увернуться, но копыто жеребца всё-таки задело по касательной его череп, от чего у Аарымы загудела голова, и он, разжав челюсть, отпустил добычу.
Волку, хоть у него и затуманилось в голове, хватило сил достичь в два прыжка ближайшей опушки, где он залёг под большую лиственницу и, положив гудящую от удара голову на передние лапы, стал наблюдать за табуном. Боль не проходила. Саврасый жеребец собрал разбежавшихся во время нападения кобыл и погнал их в сторону другого алааса.
Посреди пастбища виднелась тушка жеребёнка, вытянувшего ноги в смертельной агонии. Кровь уже вытекла из разорванного горла и теперь сочилась