Лёлей и Ниной, расцеловала всех, расплакалась и позвала в избу:
– Проходите, гости дорогие, располагайтеся. Я сейчас самовар поставлю да на стол соберу. Павлуша, а ты приляг вот на топчан покуда. Потом я вам всем постели справлю.
Почти всю ночь женщины не спали и всё рассказывали о своём житье-бытье. Муж Натальи Кондрат с первой мировой так и не вернулся.
– А я всё жду его, не поверишь. Как тяжко на душе, но, думаю, может, он в плен попал, может, память отшибло. Такое, говорят, бывает при ранениях в голову-то.
– А похоронную ты не получала? – осторожно спросила Раиса.
– Да нет. Вот и не верю. Я и в Саратов ездила, запросы делала. Сообщили мне, что без вести пропал, а это ведь, может, и живой. На каторге у немцев али ещё где.
Но Раиса её чаяний не разделяла. «За столько-то лет уж всяко объявился бы либо весточку прислал. А ежели память потерял, то всё равно что и помер», – думала она про себя, но Наталье таких слов не говорила. Пусть надеется.
– А Павлушу надо выходить. Он ведь какой крепкий мужик был у нас. Когда мы в Астрахани-то жили, он на моих глазах рос да мужал. А потом я за Кондрата замуж вышла, сюда переехала, с тех пор мы редко встречались. А теперь он вон какой, в тень превратился. Проклятая война, скольких мужиков покалечила!
Раечка сокрушённо качала головой, что тут скажешь? Уж сколько она испереживалась да намучилась с больным мужем, никому ведь не понять. Это надо на своих плечах вынести.
– Да, надо выходить. Доктора посоветовали или на море, или в леса его свезти, где воздух почище да поздоровее. А куда на море? На Каспий? А к кому там? Мы никого не знаем, да и не обжито там, говорят. А коли ему доктор понадобится? Куда бежать? Вот мы и решили к вам, к родне. Это Павлуша захотел, поедем, говорит, к сестре Наталье, в среднюю полосу.
Раечка поведала золовке о своих страданиях, о работе, об аварии, обо всех семейных заботах и трудностях. Наталья сочувственно кивала и сказала наконец:
– Ну и правильно. Кроме родных, никто не поможет. Как-нибудь сдюжим. Я одна осталась, по Кондратию горюю. С вами-то и мне поживей будет.
Горькая утрата
В этой жизни на новом месте Раечка немного успокоилась, и от сердца у неё отлегло чуть-чуть. Наталья оказалась хозяйственной и заботливой: всех накормит, за скотиной присмотрит, в доме и во дворе порядок наведёт. Проворная и сметливая, всегда с хлебом, молоком, маслом и яичками. В небольшом огороде и картошечка своя, и огурчики. Всё полить и прополоть нужно.
Рая помогала ей во всём. Девчушки тоже на подмоге, посуду помыть, пол подмести, кур покормить – это была их забота. Павел всё больше лежал, особенно первое время, но позже стал понемногу подниматься да во двор выходить. Посидит-посидит на завалинке да обратно в избу.
– Может, до реки с тобой пройдёмся? – спрашивала его Раечка. – Наташа поможет, втроём, потихонечку, а?
– Ладно, погодь немного. Сразу так я не дойду. Вот окрепну чуток – и пойдём, – отвечал ей Павел.
Видно было, что слова давались ему с трудом,