Роман Серебряного века на фоне войн и революций. Князь Евгений Трубецкой и Маргарита Морозова
независимые течения. Учредительные съезды, конференции, нелегальная работа, подпольная печать – это было так интересно и романтично! «Мы все глядим в Наполеоны…» Позорный проигрыш в Русско-японской войне еще больше подогрел желание ниспровергать и расшатывать.
В особняке Маргариты Кирилловны на Смоленском бульваре собирались представители различных революционных течений, устраивались лекции, диспуты, собрания. Заезжие «политические гастролеры» давали нелегальные платные выступления в пользу той или иной партии.
Всех принимали, размещали, кормили, ссужали деньгами на революционную деятельность, на издание газет и листовок, на помощь арестованным… Порой идеологические противники, оказавшись у Морозовой лицом к лицу, спорили, ссорились, дело доходило чуть ли не до драки. По словам знакомых, дом Маргариты Кирилловны напоминал в это время «арену для петушиных боев». Был случай, когда бундовцы выясняли отношения с меньшевиками, и дело кончилось крупным скандалом. Эмоции перехлестывали через край. Уже замелькали в воздухе поднятые для драки стулья, вот-вот должно было случиться настоящее побоище… Маргарите Кирилловне стоило немалых трудов успокоить политических оппонентов.
Один из частых гостей морозовского особняка, публицист Ф.А. Степун, утверждал, что только Маргарита Кирилловна могла понять и сблизить самых разных людей – она, «многое объединяя в себе, не раз мирила друг с другом и личных и идейных врагов».
Однажды, когда в доме Маргариты Кирилловны готовились к очередной публичной лекции, кто-то из знакомых подошел к ней со словами:
– Здесь находится поэт Андрей Белый и просит представить его вам.
Маргарита согласилась – она сразу вспомнила «рыцаря», поклонявшегося ей издали, как Прекрасной Даме, и его трогательные письма. К ней для знакомства подвели юношу в серой студенческой тужурке, державшегося очень скромно. По воспоминаниям Маргариты Кирилловны, они поговорили «на самые общие темы». Ни он, ни она не посмели коснуться его восторженных любовных посланий, словно бы их и не было. Ни один из них не посмел поставить собеседника в неловкое положение бестактными намеками.
«Это, конечно, показывало большую чуткость и деликатность в нем и очень меня к нему расположило. Беседовать с ним мне было очень интересно, и, благодаря его деликатности, я чувствовала себя с ним совершенно свободно», – вспоминала Маргарита. Она пригласила нового знакомого бывать у нее в доме. Белый с радостью воспользовался приглашением.
Вскоре в доме Маргариты появились и друзья Белого – братья Метнеры, Сергей Соловьев, Эллис, Бальмонт. Светская условность больше не служила преградой – на правах человека, по-дружески принятого у Маргариты Морозовой, Белый смог ввести в дом и представить хозяйке и других молодых людей своего круга. Все они оказались немного влюблены в хозяйку дома и очень ценили возможность бывать у нее в гостях.
Николай Метнер, молодой, но многообещающий музыкант