Четырехсторонняя оккупация Германии и Австрии. Побежденные страны под управлением военных администраций СССР, Великобритании, США и Франции. 1945–1946
их институтов. Уважение к научному методу заставило их поверить, что можно найти решение для всех проблем, если подойти к ним правильно и с необходимой решимостью. Но наряду с такими характеристиками им присущи непостоянство и подверженность настроениям и эмоциям момента. Американское мнение склонно принимать политику больше с воодушевлением, чем со знанием дела, и старается проводить ее в жизнь с минимальными оговорками. Но та пылкость, с которой поддерживаются идеи, сочетается с быстротой, с которой они могут быть отброшены в случае неудачи. В долгосрочной перспективе американская общественность показала себя на редкость уравновешенной, но правильные выводы делаются в результате ряда колебаний, которые на время могут привести в замешательство.
В случае с Германией эти тенденции усиливались тем, что так много решений пришлось принимать одному-единственному человеку, склонному в своих методах к оппортунизму и к тому же с резко пошатнувшимся здоровьем. Что не может не поразить стороннего наблюдателя, так это то, что нация, проявившая наибольший энтузиазм в применении научных методов к изучению человеческих отношений, так мало использовала их в данной конкретной истории. Конечно, на нижних уровнях было много экспертов по Германии, историков, социологов и экономистов, и все их исследования (как показал эпизод с руководством от SHAEF) склонялись в пользу умеренности. Но по мере продвижения по иерархической лестнице свет превращался в тепло, и температура, излучаемая небольшой группой на самом верху, поощряла суровость. Однако позиция самого президента не являлась целиком последовательной, и без его четкого руководства оказалось невозможным выработать стабильную и общеприемлемую политику.
Основными постулатами американского подхода были злодеяния нацистов, необходимость жестко пресечь их, возможность превращения Германии в демократическое государство и важность для будущего мира американо-советской дружбы (для которой излишне тесное взаимодействие с Британией могло стать помехой). Все эти постулаты были частицами веры; хотя в пользу каждого из них говорило многое, нельзя утверждать, что каждый был основан на беспристрастном изучении всех фактов. Поэтому каждый из них на практике мог оказаться неприемлемым, и, как только такое происходило, его заменяли без каких-либо колебаний и сожалений. Более того, американская политика в отношении Германии в 1944–1945 годах определялась парадоксально малым числом людей. После нескольких смертей и замен к власти пришли новые люди с иным подходом к проблеме.
Энергичность и непостоянство проявлялись не только в официальной политике. Стратегическая свобода, которую кадровые традиции Соединенных Штатов предоставляли командирам на местах, автоматически распространялась на них как на военных губернаторов, и, поскольку они заслужили свои посты благодаря своим военно-организаторским способностям, а не знанию Германии или мировой политики, возникало много расхождений и несоответствий