мертво. Крик озабоченного смотрителя слышен повсюду в шатре, но все думают, что так и должно быть, ведь если кто-то заплатил сто кредиток, имеет право на любое удовольствие.
Акрофетис некоторое время лежит неподвижно, и трактоид осторожно выползает из угла, где всё это время дрожал от ужаса. Он собирается выскользнуть наружу, чтобы вернуться в холодную пещеру, расположенную высоко в горах. Там было намного безопаснее…
– Куда это ты, тварь?
Слышится звенящий голос, и потом доносится смех, от которого трактоиду не по себе.
– Я думала…
– Ты думала? ТЫ ДУМАЛА???
Акрофетис хватает ящера за щетинки на спине, и хотя они ядовиты, руки господина не разжимаются.
– Ты думала… Значит, тварь, ты определила себя как девочку?
– Я не знаю, господин.
– Конечно, ты не знаешь. Ты – трактоид, самое удивительное и магическое существо во вселенной. Ты – девочка, но ты можешь быть мальчиком, если захочешь. И можешь быть и тем и другим одновременно, и есть ещё двадцать семь позиций…
– Если господин желает использовать меня для удовольствий, пусть лучше вернёт в цирк!!! – рычит та, что определила себя как девочку.
Он опять смеётся и отпускает тварь, легко поглаживая чёрные пластины.
– Ты, кажется, не слушаешь меня, рождённая Спентой. Я собираюсь создать в Дальних мирах благоприятные условия для процветания расы трактоидов, так как преклоняюсь пред их величием. А за удовольствия мне самому платят…
Он вновь смеётся и рассыпает по полу кредитки.
– Господин – бог? Или я ослышалась про благоприятные условия?
– Твой господин сегодня шлюха, но если так надо для достижения целей, почему бы мне не стать богом? Ну что, идёшь со мной?
Трактоид не раздумывает, она немного медлит, принюхиваясь к запаху тела господина, чтобы не потерять его на ярмарке. Изумрудные глаза ящера впервые горят тёмным огнём, и щетины топорщатся, – так бывает с трактоидами, когда они испытывают страх и любопытство одновременно.
Никто не знает, где тело, что стоило сто кредиток, и никто не может найти смотрителя цирка, хотя уже пора кормить агрессивных тварей, запертых в ненадёжных клетках. Никто не помнит о них, потому что один из костров, согревающий грешников в ночи, расползается на всю ярмарку, и попытки остановить его бесполезны. Ярмарка в Раздале горит, но вряд ли найдётся тот, кто захочет потушить её или спасти опьянённых грешников.
Монахи в белом монастыре считают, что сам бог покарал нечестивцев.
Жители Гвала благодарны судьбе, искоренившей скверну, и назначают праздник в честь закрытия ярмарки.
Собаки и прочие твари рыскают вокруг ярмарки, намереваясь поживиться чем-либо съестным.
Контийцы присылают двух генералов с большим опытом, чтобы расследовать обстоятельства дела.
Правители Гвала посылают много машин, чтобы срыть с земли рассадник греха и скверны.
И только рыси в горах недовольны,