долгое время. «Блин, что я делаю, а? Зачем я иду к ней. Я же не хочу» – такими были мои мысли, которые звенели солидарно звуку моих быстрых шагов.
Я зашла в жилой многоэтажный красивый дом, поднялась на третий этаж, передо мной была черная дверь.
Вот я и на месте, а если она маньячка? Продаст меня в рабство, невесело ухмылялась про себя. Ладно, надеюсь, что она все-таки психолог. Постучала в квартиру под номером девятнадцать. Интересно, что означает номер 19, один – это лидерство, девять – это духовное число, я не думаю, что маньячка может жить в квартире с такими цифрами в номере.
Мне открыла худенькая, беловолосая женщина лет сорока пяти.
– Добрый День, Вера, проходите.
– Добрый день.
Я улыбнулась и переступила через порог.
Квартира была настолько светлой, что мне показалось, – я пришла на свой судный день.
Возле порога лежало много китайских резиновых тапочек, разных цветов. Рядом с окном справа стояла тумбочка, на ней стоял чайник, слева стоял небольшой стол. Из этой комнаты был вход еще в одну комнату.
– Вера, снимите обувь и наденьте любые тапочки.
– Хорошо.
Я стала выбирать тапочки так, чтобы она не подумала, что у меня депрессия. Аккуратно сняв свои босоножки, я надела зеленые тапочки.
– Чай будете, Вера, или кофе?
– Ой, нет, спасибо!
Ага, сейчас вот, я же не дура пить чай с совершенно посторонним человеком, она наверняка одурманивающие травки заварит, а я потом проснусь и узнаю, что у меня кредит на миллион или хуже того, очнусь не дай бог где…. Такими были мои мысли тогда, не без черного юмора, согласна.
– Тогда проходите в комнату.
Я вошла в комнату, где в три ряда стояло очень много стульев. Комната была небольшая, слева стояла тумбочка, а на ней расположились различные фигурки.
– Вера, присаживайтесь.
– Куда? Тут так много стульев.
– Садитесь туда, где вам будет удобно.
Я села ближе к окну и мне было неловко. Я не понимала, о чем буду говорить.
– Вера, какая проблема вас беспокоит? С чем вы ко мне пришли? Светлана села напротив меня.
Опустив голову, я стала теребить рукав, вдруг перед незнакомой мне женщиной мои глаза наполнились слезами. Грудь сдавила жалость к самой себе.
О боже, Вера, как противно, подумала я про себя.
– Я не знаю. Я совсем опустошена… я не знаю, чем мне заняться, куда идти… дело в том, что я семь лет проработала на одном предприятии, там была моя вторая семья, столько всего было. Я там выросла, духовно и физически, профессионально. Эта работа была моей частью жизни. А в апреле меня сократили и я, словно как пустая ваза… Знаете, это как цветы хочется поставить, а воды еще нет. Еще и сестра уезжает в Петербург.
– Я вас понимаю, потеря работы – это нелегкий этап жизни, но всегда что-то заканчивается, чтобы дать возможность начаться чему-то новому.
– В моей жизни, к сожалению, так всегда.
Я уже не сдерживала слез и расплакалась.
– Как, Вера?
Светлана ушла в другую комнату и вернулась со стаканом