что случилось?" – спросила я довольно раздражённо, так как не видела никакой причины для подобного шума.
"Что случилось? – закричал он. – Куча всего!" Схватив за руку, он вытянул меня из шезлонга. "Давай, полежишь внизу и послушаешь радио в каюте старшего механика. Оно вещает из Германии; там что-то происходит, и нам нужна твоя помощь с переводом. Гитлер вышел на тропу войны".
"Политические речи – это не так-то просто", – смущённо пробормотала я, с некоторым опасением подумав, что мой разговорный немецкий и витиеватый немецкий политиков ужасно сильно разнятся.
"Ну, что ж, как-то освежи их в памяти и пошли".
Мы поспешили вниз и обнаружили там взволнованную группу корабельных офицеров, слушавших радио. По нему передавали шокирующие вещи:
"Генерал Курт фон Шлейхер6 и его жена застрелены при сопротивлении аресту".
"Командир 'коричневорубашечников' Рём7 и его штаб арестованы за нелояльность".
"Семь лидеров 'штурмовиков' застрелены".
"Фон Папен8 арестован, допрошен и освобождён".
Затем последовало официальное заявление премьер-министра Геринга9: "Ряд офицеров, связанных со 'штурмовиками', был арестован, некоторые покончили с собой, другие были застрелены".
И из общих сообщений:
"Берлин находится под усиленной охраной служащих рейхсвера".
"Железнодорожные вокзалы и центральные улицы закрыты для посещения".
Ух ты! Вот так новости! Я бросила взгляд на часы. Была половина десятого ночи.
"Вот и поговорили мы с тобой о мире и спокойствии в Европе! – проворчал Вик. – По-моему, это похоже на революцию".
"Но с какой стати Гитлеру убивать лидеров 'коричневорубашечников', если принять во внимание, что они привели его к власти?"
Похоже, на этот вопрос никто не мог ответить.
"И разве Рём не был его лучшим другом?"
"Он определённо им был. Что делает ситуацию ещё более загадочной", – согласились все присутствующие.
"Как вы думаете, нам разрешат сойти на берег?" – с тревогой спросила я.
Офицеры с сомнением переглянулись и пожали плечами.
"Трудно сказать, – медленно произнёс один из них. – В случае каких-либо серьёзных беспорядков американским гражданам могут запретить покидать корабль".
"Всё зависит от того, что происходит в Гамбурге, – добавил другой. – Если там спокойно, то у них не будет причин удерживать пассажиров на борту. Однако, если в Берлине введут военное положение, возможно, иностранцам вообще не разрешат въезд в страну".
"Я бы не хотела прозябать на борту в Гамбурге, когда в Берлине происходят такие исторические события", – воскликнула я, и тогда все рассмеялись, сказав, что вообще-то мне должно было хватить великой русской революции, чтоб не стремиться попасть в эпицентр ещё и немецкой.
Когда пламенные речи властей рейха внезапно стихли, последовала нервная перенастройка радиоканала. Однако, вызывая общее