Даже в рассеянном свете было видно, что она в крови. Вытер ладонь о штаны.
– Сюда идут, – шепнула Бойцова.
– Так. Заткнитесь все, – рявкнул Кабан, и мы замерли.
Слышались шаги и кряхтение, будто несли что-то тяжёлое.
– Давай глубже.
– Да кто здесь ходит!
Потом я перестал различать слова, и только когда неизвестные вернулись к выходу, донеслось:
– Глянь, чтоб не было никого.
– Не дурак, знаю.
Шаги удалились, и мы выдохнули.
Кабанов включил фонарь.
– Пошли посмотрим.
Мы пошли за Кабановым, и я снова чувствовал цитрусовый запах Светкиных волос.
– Твою ж… – выругался Кабанов.
Я вздрогнул, когда из-за его плеча увидел окровавленную джинсовку и лицо человека с открытыми, глядящими прямо перед собой блёклыми глазами. И это был не просто левый чел. Мы все его знали. Администратор компьютерного клуба. Правда, вряд ли кто-то знал, как его зовут. Он был молчаливый, только кивал всегда и брал деньги. Иногда, также молча кивая, разрешал посидеть сверхлимитное время.
– А-а-а! – заорала Бойцова.
– Меня сейчас вырвет, – Маринка рванула к выходу.
– Труп, – констатировал я.
– Ещё тёплый, – добавил Кабанов, хотя непонятно, как это он определил, не касаясь тела. – Валим.
Мы выбежали из подвала, задыхаясь и плюясь, и без остановки неслись до перекрёстка.
– Так. Все по домам. Нас здесь не было. Сидели и смотрели телек до ночи. Ясно? – скомандовал Кабан.
Маринка согласилась.
– Я пойду, а то общага скоро закроется, – сказала она.
– Надо «112» позвонить, – Светка достала телефон.
– Ты что, дура? Кто первым подозреваемым пойдёт, если не мы, а?
– А чего сразу…
– Ты на него посмотри! – Кабанов ткнул в меня пальцем. – Рука в кровище, башка – тоже. Ну? Втыкаешь? Телефон убрала.
Она хлопала глазами. Я молчал.
– Что вы как трусы-то? – пропищала Бойцова.
Я скрипнул зубами.
Кабанов шагнул к Светке, та съёжилась.
– Телефон убрала, я сказал, – зашипел он, и Бойцова сунула телефон в карман. – Нас здесь не было, запомни. Тебя проводить или сама дойдёшь? – злобно предложил он.
Светка поплелась к дому.
– Что встал, Фундук? Сориентировать?
– Да нет, – буркнул я.
Развернувшись, пошёл домой. Я жил через дорогу от дома Бойцовой. Первым делом отмыл руку, потом – голову. Рана щипала. Потом осмотрел штаны, намылил пятно и долго тёр его под горячей водой, но мне всё казалось, что оно ещё заметно.
Переодевшись, положил в тарелку макароны, полил кетчупом. Есть не стал.
Лицо администратора не шло из головы. Посмотрел на часы. Я уже давно отправил маме сообщение, что я дома. Они с папой остались на даче. А ведь сегодня, может быть, чей-то сын не пришёл домой.
Я потёр холодные плечи. Да и внутри дрожало. Нацепил свитер. Не помогло. Взяв телефон, вышел на улицу.
Подходя к заброшке, увидел идущую параллельно мне фигуру.
– Ты чего, Орехов?
– А ты, Бойцова,