спрашивает он.
Рон отчаянно трясет головой, и вдруг его рука неестественно изгибается. В наушниках раздается переполненный болью крик.
– Она руку мне сломала! Снимите ее!
– Сейчас, – подскакивает на месте Митчелл и кидается к стеллажу с лекарствами. – Я введу ей успокоительное, или лучше мышечный релаксант?
– Не то и не другое, – отрезает Виктор и наклоняется к образцу так близко, как позволяет нависший над капсулой Рон, прикованный к Двадцать Шестой ее же хвостом. Он заглядывает в невероятно осмысленные голубые глаза, слегка дергает ее за основание хвоста и строго приказывает:
– Отпусти его сейчас же.
Образец медленно моргает, издает тихий урчащий звук и тянет крохотную ручонку к доктору Виктору Франку. Глаза сияют.
– Ты меня слышала? Я сказал нельзя, – и еще раз дергает за основание хвоста.
Новорожденная, будто поняв, ослабевает хватку, подтягивает хвост и прижимает к себе своими крохотными пальцами, с интересом разглядывает.
Митчелл хватает ассистента и оттаскивает в сторону. Виктор захлопывает капсулу. За всем этим наблюдает Питерс.
– Доктор Франк! – рявкает он в гарнитуру, от громкости все собравшиеся и подключенные к общей линии связи морщатся. – Отчет ко мне на стол через час. Обо всем, что здесь сейчас произошло.
– Да, сэр, – отчеканивает Франк. Внутри все неприятно ворочается. То, что она сделала – повод для отбраковки. Но это только в его лаборатории. Полемосу прощается и не такое. Насколько до него дошли слухи, проект «Мак» уже не одного ассистента отправил на больничный.
«Потому что у него никто не умирал», – Виктор сам же и оправдывает придирчивость Питерса.
Питерс нахлобучивает на голову форменную фуражку и, окинув недовольным взглядом Франка, а затем всех окружающих, покидает комнату управления отсека фильтрации, так же быстро, как и появился.
– Ну что ж, – выдыхает Виктор. – Я бы сказал, что вполне себе неплохо все вышло.
Он переводит взгляд на Рона и с улыбкой добавляет:
– Дашь пять?
Рон обижено отворачивается. Шутку он явно не оценил.
* * *
Виктор заваливается в свой кабинет и без сил падает на стул возле стола. Утыкается головой в леденящую пластиковую поверхность. Нет никакого желания писать отчет, но Питерс ждать не станет. У него час, чтобы убедить его, что проект Двадцать Шесть/Два, несмотря на несчастный случай в ходе рождения, имеет большие перспективы.
Выветрившийся алкоголь, выпитый накануне, принес с собой тяжелое похмелье. Голова гудит. Глаза слипаются. Он переводит взгляд на стопку бумаг и неприязненно морщится. Почему умница Кэтрин не может выполнить эту работу за него? Она любительница шлепать бумажки и таскать их папочке. Да потому что каждый недостаток проекта