ассоциироваться именно с ним, когда опущенные в темноту глаза опомнятся от глубокого сна, выйдут из забвения и вернуть то, что предстояло потерять – Ваня вернёт ему память о смерти – отголоску предыдущих смыслов, в которых, среди диких самоубийственных криков, появится широкая улыбка, и почесывающийся затылок отдаст в руки самодельную и неповторимую именно для него стрелы и лук, которые в единстве пробьют бреши – отыщут выход из сотни пройденных зеркальных лабиринтов. Дэниел никогда этого не забудет….
Кесседи
Кесседи Муун отличалась от студентов Ильверейн по истине инопланетными качествами. Внешность чистого метая разнились с классическими расовыми типажами: вытянутое прямоугольное лицо философа-флегматика или хладнокровного воина-ассасина, худоба с выступающими скулами; кожа гейши смешивалась с необыкновенным разрезом фиолетовых глаз, доставшиеся от азиатских корней отца и более причудливой матери; тонкие едва заметные губы, тонкое тело, вытянутая шея – это придавало ей древние признаки человека из другой внеземной цивилизации. Прямейшие серые волосы серебрились на солнце, седели в зеркальных коридорах замка, а челка с двумя висячими локонами, что разграничивали чёткие границы лица, мерещились кинжалами возле ушей – никто не проходил мимо, чтобы не посмотреть на её инаковость.
Скрытой особенностью студентки был исключительной формы аутизм: она практически ни с кем не общалась, молчала словно застывшая на столетия каменная статуя, не меняла выражений на лице, осматривала окружающий мир со смыслом «мне этот мир абсолютно понятен…» – проживала очередной цикл жизни и на перед знала исходные результаты её законов. Кесседи не замечала за собой никаких отклонений, не удивлялась, когда поднималась по лестницам только на цыпочках (так делал и Дэниел), и никак иначе. Её мир был запредельно упорядочен и непонятно детерминирован. Она оставалась волевой машиной, даже перед трудностями. После того, как отец-трудоголик умер на работе, а мать сбежала из дому – «беда» не смутила, и особенно не расшатала детскую психику. Она тайно заботилась о себе сама, жила под присмотром соседей, в которых вовсе не нуждалась. Казалось, у Кесседи не имелось в голове категорий бытовых и социальных, душевных драм… Но правда ли это? Чувствовала ли что-то Кесседи по отношению к людям? По истине, да. Спектр её сенсативности выходил за рамки привычного равнодушия и социоапатии. Внутренние потёмки видели только те, кого сама девушка признавала «аутистами» – Дэниела она относила к себе подобным, как и однокурсника Теда, однако и её ограниченный набор психоэмоциональных программ давал с ними сбои….
Непреложной целью Кэсседи в стенах Ильверейн являлось стремление овладеть всеми магическими техниками, стать полноправной эйрой24, поселится где-нибудь в лесу, жить в пещере или землянке, где бы её никто не смог достать, кроме тех, кому нужна была её помощь. Сутками, автоматизированный организм выполнял первоначально