Деревня, увиденная нами, тоже больше тянет на описания в летописях, былинах и сказаниях. Похоже, что мы попали в Миф! Именно по этой причине мы не смогли оттуда ничего вынести.
– Интересно, а внести можно? – Персиваль немного оживился, – Я тогда отцовский меч надену и внесу свою лепту в историю с мечом Добрыни Никитича. Один фиг, путаница уже есть. – Мысленно Персиваль уже видел себя расправляющимся с «Тугариным Змеем, разорявшим славянские земли».
– Можно! Эти мифы чуть нашу бензопилу не сожрали. – Вспомнил Алексей со смехом.
– Если это действительно так, а у меня нет причин не доверять Алексу, – Артур встал и сейчас прохаживался по беседке, – Тогда мои предположения про кротовую нору верны. Я с детства представлял себя королём Артуром, получившим Эскалибурн. Наша же троица тянет на Илью Муромца, Добрыню Никитича и Алёшу Поповича. Причём, мыслеформы вас двоих перекликаясь с моими, перевешивают именно в эту сторону. Плюс реконструкция. Заметьте, что всё происходило в её временном круге.
– Подведём итог. – Персиваль тоже встал и сейчас разминался, и потягивался, – Когда планируем новую вылазку?
Глава 9. Проще всего перейти черту, не видя её.
«Утром кудесник увидел, что он —
в кольце стен, охваченных пламенем…
И шагнул навстречу огненным клочьям.
Но они не ужалили тела – они приласкали
и обняли его, не опаляя и не испепеляя.
С облегчением, покорностью и ужасом он понял,
что и сам – лишь призрак, снящийся другому»
Х.Л.Борхес
Щебет птиц то смолкал, то возобновлялся с новой силой. Вся троица уже переоделась в принесённую с собой одежду для реконструкции.
– С этого момента, дорогой друг, ты надеваешь личину Ильи и называть тебя мы и в мыслях, и в словах должны только так. – Персиваль застегнул рубаху.
– Ладно, К… Добрыня. Я думаю, оружие пока брать не стоит, разведку проведём тихо и аккуратно. Поедем верхом, но шагом.
Былинную деревню осматривали, обогнув со стороны колодца и стараясь не привлекать к себе внимания. Ближайший к колодцу дом оказался обитаем. Добрыня спешился и отдав поводья Илье осторожно зашёл внутрь. Алёшу поставили на стрёме с угла дома.
На лавке возле очага сидел древний старик и устало пялился в дверь. – Ты кто? – сумрак помещения и проблемы со зрением, не позволяли ему увидеть входящего.
– Добрыней зовут люди добрые, – с поклоном представился входящий. – Войти позволите, хозяин? Вас как звать-величать?
Сидящий на лавке старик, отвернулся от двери.
– Святогор, я. Самый древний русский богатырь – великан. Я тут Илью жду, он должен немощного изображать, а сам как с вечера ушёл, так и не нарисовался до сих пор. Скоро калики заявятся, а его нет. Ну, немощного я изобразить смогу, конечно, а вот момент