иметь ничего общего с реальной жизнью».
На тот момент я уже не засыпала в медитациях и видела их положительное влияние на моё самочувствие и настроение. Но внутренняя неудовлетворённость всё равно давала о себе знать. И я тратила силы на то, чтобы не дать этому чувству разрастись, чтобы вытеснить это чувство. И поэтому тогда я вела бизнес «из нужды», из состояния – «мне нужно заработать денег». Именно оно не позволяло мне масштабироваться и расти. Но об этом я узнала гораздо позже.
Как не свихнуться на Випассане
Маша порекомендовала мне курс Випассаны для духовного роста, и я решила попробовать. Я хотела научиться проводить медитации лучше и записывать их. По её словам, Випассана – это основа всех медитаций, и поэтому я, найдя такое в России, сразу же подала заявку.
Перед приездом прочитала отзывы в социальных сетях. Они были противоречивыми: одни говорили о положительных изменениях в жизни и многочисленных инсайтах, другие жаловались на травмы, но их критика была быстро заметена. Я решила проверить сама и отправилась в закрытый детский пионерский лагерь под Екатеринбургом, на территории которого проходила практика.
В течение десяти дней мы соблюдали обет молчания. Нам было запрещено разговаривать, смотреть друг другу в глаза и иметь физический контакт. Мы проводили по 10—11 часов в день в медитации и слушали лекции вечером. Во время медитации нельзя было двигаться в течение часа или дольше.
Я чувствовала себя физически совершенно не подготовленной к этому, и мне было очень тяжело.
На вторые сутки начали болеть плечи и шея, но это были цветочки по сравнению с тем, что произошло на третьи. Тогда начала болеть поясница и стали отниматься ноги из-за межпозвоночной грыжи, про которую я не рассказала, потому что не думала, что это важно. Легла в постель и ощутила дикую физическую боль – и ноги онемели. Лекарственные средства были запрещены. На лекциях нам говорили, что это нормально, это проходит, и внушали, что физическая боль – это очищение.
В комнате нас жило четверо, и все новички. Однажды моя соседка по комнате билась в истерике в кровати. Мы понимали, что у неё сильные душевные страдания, но правилами было запрещено к ней подходить. На четвёртые сутки я почувствовала, что сама с трудом держусь. Это ощущение было очень явным.
Во время перерывов нам разрешали гулять по территории лагеря. Она была огромной и очень красивой, но нам выделили лишь маленький участок перед входом в корпус, где мы жили. Это было сделано для того, чтобы во время отдыха и прогулок мы всегда были на виду. Таким образом, никто не мог уйти незамеченным.
Каждый день, в перерывах, я сидела под одним деревом и разговаривала с паучком, который спускался ко мне на паутинке. Можно так было или нет, я не знаю, но это помогало мне восстановить свою психику.
Однажды всплыла непроработанная травматическая ситуация, вызывавшая душевную боль. Я не знала,