через них двигаться примерно сутки. А до Эмпайрона еще дней десять. По пути остановимся в Нулгаре…
– Для чего?
– Пополнить провизию, да и дельце там есть у меня небольшое.
Дорога была долгой и скучной. Гай и Оскар почти не разговаривали, а смотря на паладина Оскар все больше замечал его глубокое безразличие к себе. Гай почти не смотрел на Оскара, словно его и не было здесь. Он занимался своими делами, изредка бросаясь словами, напевал надоедающие мелодии и вслух читал мудреные истории из книг, будто бы специально пытаясь вывести Оскара из себя.
Нудная и надоедливая дорога казалась ужасно долгой. В карете было тепло, тогда как снаружи завывал промозглый ветер, который иногда поддувал в щели. В окне Оскар видел все те же виды и просторы, что недавно прошел и сам. Ехали они быстро, – лошади на удивление совсем не уставали. За все время они остановились всего пару раз дабы лошади смогли отдохнуть.
Гай постоянно читал разные книги. Он целыми днями сидел и читал, и прерывался лишь для того, чтоб поесть. Спал он крепко, да и к тому же дико храпел подобно одичавшему кабану. Оскар и не под такие звуки засыпал когда-то, но нынче он спал мало. Паладин сильно напрягал рыцаря своей подозрительной натурой. Возможно, Гай и пытался это скрыть, но у него это совсем уж не получалось. Оскар чувствовал что-то неладное, словно его поджидает где-то лихо. Бессонные ночи не сильно выматывали его, да и сам он спал раз в пару дней.
Через пять дней пути они добрались до Врат Сингвута. Патрули даже не смели заглядывать в карету, ибо прекрасно знали гнев верховного короля Азерона. Нет, страха у них он не вызывал. Да вот только Андор вместе с Норденосом активно пытались наладить союзные отношения с Великим Азероном. Потому князья и короли Хандафьяла карали своих воинов за то, что те переходили дорогу азеронским послам. В городе они остановились ненадолго, ибо провизии еще было достаточно. Лишь кучер немного передохнул вместо с лошадьми, которые уже долгое время скакали без остановки.
Через еще два дня пути они спускались по Подъемнику Гоуд, потому они намного сбавили скорость. Гай утром проснулся уж больно веселым и улыбчивым, что нельзя было сказать про Оскара. Повозка ехала медленно, потому Гай вдруг вскочил и молча вышел наружу. Рядом с каретой ехало еще несколько лошадей с азеронскими воинами с долгими гладиусами и с красными гребнями на стальных шлемах. Те сразу же всполошились, когда из кареты вышел паладин Гай, но тот сразу же отмахнулся и всадники отступились, не смея спорить с паладином такого звания. Оскар продолжил сидеть в карете, наблюдая за красивыми высокими видами из холодного окна. Погружаясь в глубокие раздумья, он на момент потерял связь с миром и словно погрузился в сон. Он увидел перед собой живую Катарину, которая в тот самый день посвящала его в своего рыцаря, а после Оскар целовал ее белоснежную нежную руку. В печальных глазах Оскара вдруг сверкнула искорка,