угрозы в адрес строптивых колхидцев, чем признать, что использованные ими проклятья эффективнее благословений сильнейших служителей церкви Светлейшего. Чего, теоретически, не могло было быть по определению. Во всяком случае, не должно было быть. Дождавшись, когда различные обвинения и прочие неконструктивные крики прекратятся, слово взял командующий армией Корнуэлла:
– Я так понимаю, они там у себя что-то намудрили с землей, чтоб нас не пускать. И гнать сейчас войска на верную смерть глупо и бессмысленно. Но часть Колхидии имеет морскую границу, возможно, имеет смысл прощупать их со стороны воды? Проклинать которую им может оказаться себе дороже?
Представитель Угрении припомнил карту и немедленно воодушевился: со стороны Альборанского моря Колхидия граничит только с Корнуэллем и Угренией, если все получиться, Габайон, будучи сугубо сухопутной державой, при отсутствии даже намеков на флот автоматически вылетает из уже проработанных правительствами раскладов. Минус претендент – однозначно неплохо! И охотно согласился с предложением командарма Корнуэлля довести до сведения правительства своей страны идею о проникновении со стороны моря, тем самым вынудив колхидцев сражаться на два фронта. Догадавшись, что именно его стране в морском противостоянии ничего не светит, а к достигнутым на море успехам нынешние союзники их точно не подпустят, командарм Габайона попытался настоять на необходимости выполнения уже заключенных союзных контрактов, на что получил ожидаемый ответ:
– Хотите угробить еще один полк, Ваше дело. А мы пока будем оперировать всеми имеющимися у нас дополнительными возможностями.
Впоследствии главнокомандующий армии Габайона позволил себе ну очень втихаря порадоваться тому, как облажались флоты Корнуэлля и Угрении. Нет, разумеется, он не желал союзникам провала операции…, но их нежелание делиться успехами на стадии переговоров о делении будущих территорий запомнил крепко. А, прочитав сводку о том, как деревянные корабли двух стран, едва приблизившись к колхидскому порту Кимериш на расстояние артиллерийского удара и уже приготовившись к его обстрелу, начали ураганно гнить, спешно покидаемые экипажем, только хмыкнул, не все же Габайону нести потери в этой войне. Пусть теперь и жадные союзнички пожуют горькую пилюлю поражения.
После двух таких оплеух, полученных союзными войсками на суше и на море, объединенный Генштаб сообразил, что Рокур тин Веронье не просто так попер против сложившейся системы, щелкая их по носу именно тем ресурсом, который стараниями церкви Светлейшего много лет уничтожался. И принялся искать возможность хоть на чем-то прихватить взбрыкнувших колхидцев. Земля вокруг страны проклята, взрывчатые вещества тоже, ни пройти вглубь территории, ни обстрелять их не получается, корпуса плавсредств они тоже как-то научились повреждать, что еще союзные войска могут им противопоставить?
– Остается воздух, – задумчиво предложил Предстоятель