и последний. Тогда все стадо Крюков досматривал один. Загорел, как житель Кашмира и исхудал, но заключительную вахту выдержал. А потом скот на пастьбу в Луговом перестали сдавать, поскольку с развалом колхоза почти исчезли посевы и охранять стало нечего. За неимением. Рогатый скот был премного доволен. До Крюкова, потярвшего рабочее место, ему не было дела.
Между тем Лыков на Николае крест не ставил, мало ли что: вдруг придется снова внедрять организованную пастьбу, и где тогда брать специалиста? Это не директор нефтебазы, враз не заменишь. Глава, конечно, тут рассуждал неправильно, потому что настоящий специалист тем и ценен, где бы он ни работал.
Что до пункта заготсырья, тут ему припомнились былые, хоть и не очень давние, времена. Когда функционировавшая в районе заготконтора бойко вела закуп и продажу даров природы и подворий сельчан. Тогда продукция эта, пользовавшаяся большим спросом, заготовлялась в неограниченных объемах. Особо ценные виды растительности и животноводческого сырья сдавались в обмен на импортные вещички. Славная охота одно время велась на папоротник орляк, который замечательно покупали японские гурманы. Взамен присылали потрясающую радиоаппаратуру, в том числе навороченные магнитофоны. О, кайф! Хотя не вся эта сказка попадала к сборщикам папоротника, большая часть ее радовала тех, кто распределял по районам , сельсоветам и кустам. Лыков, правда, не успел поучаствовать в этих веселых забавах: как-то все сошло на нет. Или орляк весь извели, или у японцев кончились деньги, но ажиотаж угас, как очаг с сырыми дровами. Вспомнился также период активного сбора лекарственной толокнянки. Это был поистине ураган! Приемочная цена травы была чудо как хороша, и все незанятые на важных производствах, устремились в тайгу. И заготовили немыслимые объемы толокнянки, и славно заработали. Но уж больше ее не рекламировали и почти не принимали: аптечные сети пресытились и не могли больше переваривать это ценное сырье. Андрей Кузьмич поэтому опасался, как бы нечто подобное не случилось и с организуемой в Луговом заготконторой. А насколько замечательно получилось бы, пойди все как надо! В селе появилась бы еще одна достопримечательность, и не пассивная, вроде собрания картин, или мифического водяного, а вполне реальная, живая, производственная. Пример для подражания!
Беседа главы с предпринимателем дала основания полагать, что заявленная цель достижима – уж больно деловито тот подошел к проекту. Ну, хоть что-то! Андрей Кузьмич за время управления вверенным участком выбился из сил в стремлении найти идею, которая помогла бы поднять Луговое над прочими территориями и прославить данное поселение. Ну, и попутно – Андрея Кузьмича Лыкова, его недреманного главу.
По всей видимости, в тот день Николай Крюков излечился от недомогания, потому что на следующее утро руководитель увидел его на улице Крайней, влекущего тележку с ворохом свежескошенной травы. При ближайшем рассмотрении она оказалась иван-чаем.
– Ты что же, уже приступил? – спросил приятно удивленный Лыков.
– А как же! Чистку я сделал,