хорошо, – уже мягче произнес Лев Иванович. – Будем считать, что все, о чем я тут говорил, только предположение – одна из версий случившегося. Видите ли, Инна Витальевна, я много лет работаю в уголовном розыске и встречался с такими невинными на первый взгляд убийцами, что теперь просто не имею права отбрасывать любую версию, которая может иметь хоть какое-то разумное объяснение случившемуся в этом доме.
– Да, я понимаю, – тихо проговорила Инна. Она подняла на Гурова глаза, полные слез, и спросила: – Чем я могу вам помочь? Я не могу сидеть просто так, сложа руки и ничего не делая. Ведь именно моей помощи ждала Тоня. Именно мне она написала сообщение…
– Напомните мне, в котором часу пришла эсэмэска, – попросил Гуров.
– Около одиннадцати. – Инна скользнула пальцем по телефону, просмотрела сообщение и добавила: – Без четырех минут одиннадцать.
– А почему вы сразу не позвонили в полицию? – задал Гуров тот же вопрос, что ей задавали и Крячко, и оперативник из отделения, в которое она пришла утром.
Инна рассказала всю свою историю заново. Смущаясь, она опустила лишь причину того, почему сразу не просмотрела сообщение.
Лев Иванович задумчиво выслушал ее и заметил:
– Да, беда – она никогда не приходит вовремя. Это не радость, которую мы ждем и на которую можем надеяться ежечасно и ежеминутно. Беда, она всегда как тать, подкрадывается внезапно. Мы не ожидаем беды. Не хотим ждать. И, чаще всего, даже не думаем о ней. Чтобы, не дай бог, не накликать ее на свою голову. Ладно, – покачал он головой. – Давайте с вами пока что остановимся на том, что вы покажете нашему специалисту вашу переписку с Антониной. А там видно будет. Вы можете ехать домой. Ваш адрес у меня есть. Дадите номер телефона?
– Да, пожалуйста.
Инна встала, продиктовала Гурову номер мобильного и нерешительно шагнула к двери.
– И все-таки я не верю, чтобы Тоня могла такое сделать со своими приемными родителями. Я имею в виду – убить их. Она, скорее, просто ушла бы от них, и все.
Молодая женщина дошла до дверей, а потом, повернувшись, спросила Гурова:
– А это не мог быть Тонин отец? Ведь он сидел за убийство. Не мог он вернуться из тюрьмы и убить несчастных Шишковских?
– Мы проверим и эту версию, – ответил Лев Иванович. Он встал и проводил Инну до входной двери, протянул ей руку на прощание и сказал: – Спасибо вам.
– За что? – удивилась женщина.
– За то, что все-таки побеспокоились и пошли в полицию. Вы нам очень помогли. И, надеюсь, еще поможете.
– Да-да, конечно, помогу. Только скажите, что нужно делать! – с энтузиазмом отозвалась Инна.
– Пока только то, о чем я вас просил, – улыбнулся ей Лев Иванович и, развернувшись, ушел в глубину квартиры.
Инна стала медленно спускаться по лестнице, а перед глазами у нее стояло полное отчаяния лицо Тони, которая молча, с мольбою смотрела на нее в ожидании, что она поможет ей и выдернет из того кошмара, в который попала девочка.
7
Проводив