фотографии, которая осталась в доме.
– Наверное, он чем-то ей понравился, – предположил Гуров. – Елизар был очень симпатичным молодым человеком.
– Да, мальчик был очень красивым, – с грустью отметила Астапова. – От своих родителей он взял все только самое лучшее – мамины глаза и волосы, папин овал лица и нос. Мне до сих пор его не хватает, хотя с его смерти прошло уже больше шести лет.
Она встала и, не говоря больше ни слова, ушла, а Гуров остался рассматривать рисунки. И чем дольше он их рассматривал, тем больше убеждался, что внизу коробки лежали не ранние работы Тони, а, наоборот, более поздние. Настолько они отличались и по качеству, и по технике рисования.
Разумовский вернулся в квартиру только через три с половиной часа. Гуров уже собирался уходить, не дождавшись его, но тут раздался звонок в дверь. Жанна Валентиновна открыла, и Евгений Северьянович быстрым шагом направился в гостиную.
– Ты бы разулся, что ли, – кивнул на его грязные ботинки Лев Иванович. – В квартире только что прибрались.
– Ой, простите меня, – стал извиняться перед домработницей Разумовский, спешно скидывая уличную обувь. – Не подумал.
Он отнес ботинки в прихожую и, вернувшись, попросил Жанну Валентиновну:
– Можно мне чаю сделать? Совсем запарился. С утра, как савраска, даже воды выпить некогда, не то что поесть нормально.
– Давайте я вам бутерброды сделаю, – уныло предложила Астапова. – У нас полный холодильник всего. Кто это теперь есть будет, просто не представляю.
– Вы и будете, – ободряющим тоном ответил Разумовский. – Вас пока что из квартиры никто не гонит. Живите, пока все не устаканится. У кого-то из Шишковских есть близкие родственники?
– У Ирины есть брат, но сводный. Он где-то в Австрии живет с семьей. У Валерия Викторовича тоже есть двоюродный брат. Он… Я даже не знаю, где он сейчас. Они не общались. Знаю, что он есть, но где… – Она пожала плечами и пошла на кухню.
Сыщики направились за ней.
– Устали, – не спросил, но утвердительно сказал Разумовский и сочувственно посмотрел на женщину. – Мы скоро уйдем. Вот только выпью кружку чаю и покажу вам пару фотографий. Бутербродов не надо. Просто глотну горячего, и все.
– Как хотите, – не стала спорить Астапова.
– Вот смотри, что удалось распечатать с видео над подъездом. – Разумовский разложил на кухонном столе несколько фотографий и повернулся к Гурову. – Это последнее, что камера сняла перед тем, как ее вырубили. Завтра мы еще поработаем с камерами в округе. Надо проследить маршрут этого типа. Он последний, кто входил вчера вечером в подъезд. И по времени этот визит идеально совпадает с моментом преступления.
Лев Иванович склонился над фотографиями и стал их рассматривать. На них был запечатлен молодой мужчина в джинсовом костюме и в кепке с надписью «Рибок» на английском языке. В руках он держал объемную спортивную сумку. На одной фотографии было изображено,