Суровый черноволосый мужчина с крупным носом нес свой крест стоически. Его предки пасли баранов в армянских горах, и дворцовые порядки он скорее терпел, чем наслаждался ими, как великий Юстиниан. Толпы евнухов и до буквы прописанный этикет держали его в цепях, и он покорно подчинялся им. Ведь Империя значит куда больше, чем особа императора. Ей порой правили откровенные ничтожества и психопаты, а она все стояла. Так уж получалось, что именно незыблемость традиций, законов и чиновничий аппарат держали ее на плаву. Ираклию пока не везло. Он проиграл почти все войны и битвы, в которых участвовал, словно Бог отвернулся от него. Персы дошли да Халкидона, что был на противоположной стороне Босфора, и видели столицу невооруженным глазом. Аварский каган давил на Империю с севера, заселив богатейшие области диким племенем склавинов. Даже в Греции императору подчинялись лишь прибрежные зоны и города. Вглубь страны его чиновникам ходу не было. Он в отчаянии уже хотел было перенести столицу в Карфаген и отправил туда все сокровища казны, но налетевшая буря потопила корабли, почти разорив страну. Только патриарх удержал его от того, чтобы оставить Константинополь на растерзание врагам, и отдал на нужды армии сокровища церкви. Взаймы! Даже чиновникам и евнухам убавили тогда зарплату, чего еще никогда не случалось. И вот теперь наступит долгожданный мир с аварами. Мир, который Ираклий использует для того, чтобы загнать персов за Евфрат. Иначе страна просто погибнет.
Август не знал, что прямо сейчас тысячи аварских всадников по команде кагана стрелой бросились вперед, избивая тех, кто держал в руках оружие. Остальных вязали и строили в затылок. Они станут рабами и пойдут на север. Авары взяли людей в тот момент, когда они были в пути. Никто ничего не понимал. Люди шли на праздник, о котором вещали глашатаи на форумах, а вместо этого попали под аварский набег.
Скаковые жеребцы, драгоценная упряжь, колесницы, телеги с убранством будущего ристалища, множество припасов, шатры, вино, роскошные одежды для свиты императора… Все это добро авары захватили в мгновение ока. Ничего не подозревающие люди окружались отрядами лучников, и их вязали веревками. В плен попали купцы, ремесленники, сенаторы, священники и дворцовые евнухи. Немногочисленные отряды охраны были вырезаны почти сразу. И первые всадники уже появились на окраинах Силимврии…
– Государь! – трибун схолариев был бледен, как полотно. – Мы попали в ловушку! Авары напали на нас, и они уже близко.
Август свирепо посмотрел на него и выдал многоэтажную тираду на незнакомом наречии. Судя по тому, что император был горцем из Армении, это была отборная брань на родном языке. Повелитель мира не мог унизиться до того, чтобы кто-то услышал от него такие слова и понял их.
– Простую одежду мне, коня и десяток твоих дармоедов из тех, кто еще не забыл, как держать копье! Быстро!
– Да, государь, – склонился вельможа, и через две минуты принес искомое.