любую личность, которая возвышается над их серостью и убожеством. Вообще, демократия – последнее прибежище ничтожества. А мне отвратительны ничтожества, которые хотят рулить.
Да, Сталин был великим правителем. Так же, как и Гитлер, и Чингисхан, и Тамерлан. Но кровавым чудовищам памятники не ставят. То огромное зло, которое они принесли людям, многократно превысило тот позитив, который они тоже принесли. И в памяти человечества они навсегда останутся, как великие злодеи, погубившие огромное количество людей.
Либерасты испытывают животных страх перед любой Личностью, потому что любая Личность перекрывает им дорогу к власти. Сталинисты преклоняются перед людоедом, только потому, что он был Личностью. Но власть без Личности и Личность без человечности одинаково отвратительны.
У Сталина как-то спросили: «Какой уклон хуже, левый или правый?» Сталин ответил: «Оба хуже».
Жертвы бинарности
Откуда сейчас берутся сталинисты, откуда берется ностальгия по Советской власти? Чтобы это понять, надо отметить одну особенность советского политического мышления.
Нас воспитывали в бинарности: мы и они, капитализм и социализм, идеализм и материализм. Советское политическое мышление даже на обывательском уровне знало только две реальности. Мы совершенно не задумывались о том, что «капитализм» – это бесчисленное множество способов жить, и разница между этими способами порою значительно больше, чем между «ними» и «нами».
Мы росли с уверенностью, что «социализм лучше капитализма». Потом понемногу начала просачиваться информация, что на Западе простые работяги живут гораздо лучше, чем у нас. В обществе начали нарастать антисоветские настроения. В конечном итоге значительная часть общества сделала вывод: «Капитализм лучше социализма». Мы отреклись от социализма, но не смогли преодолеть выработанную социализмом бинарность мышления.
Если у нас плохо, значит надо жить, как они. Если у нас нет демократии, значит нужна демократия, если у нас нет свободы, значит нужна свобода. Вырвавшись из социализма, мы просто не имели иного образца для строительства нового общества, кроме западного. Тем более, что Запад усиленно навязывал нам свой образец.
Ну а потом мы до сыта наелись «капиталистического» дерьма и крепко задумались. У них наркомания, и у нас теперь тоже. У них порнография, и у нас теперь тоже. У них жажда наживы, культ стяжания, и у нас теперь тоже. В СССР ни чего такого не было. Значит, хотим обратно в СССР. И люди встают под красные знамена. Это просто жертвы советской бинарности мышления.
А ведь тут есть вещи и посущественнее, чем наркомания и порнография. СССР был огромным могучим государством. Современная Россия – жалкий огрызок некогда великого государства, в 90-е к тому же впавшая в полное ничтожество. Кому-то ничтожество Родины причиняет душевную боль, кто-то мечтает вернуть своей стране величие и восхищается тем, кто это величие обеспечивал раньше, то есть Сталиным. Отсюда и требование поставить памятник