и хотелось есть. Хотя Люся уже привыкла к постоянному ненавязчивому чувству голода. По-хорошему, надо было сходить принять горячий душ и сделать себе чаю. Но Люся не хотела лишний раз высовываться из комнаты, чтобы не встречаться с хозяевами.
Люся приехала в Москву из Новосибирска поступать во ВГИК. Отучившись два курса на Новосибирском филфаке, она себя чувствовала уже достаточно взрослой для подобного поступка.
«Пока тебе нет двадцати, можешь заниматься любой ерундой. Вот пойдет третий десяток – тогда и почувствуешь, как годы скачут галопом», – говорили ее знакомые. Люся решила в свои девятнадцать начать осуществлять самые дикие мечты, чтобы после рокового рубежа годы поскакали в нужном направлении.
Люся хотела стать актрисой. В общем-то, она не сомневалась, что об этом мечтает каждый, просто у большинства людей кишка тонка. Почему-то считается, что собственные мелкие переживания, временами высосанные из пальца, важнее страстей и сюжетов, предлагаемых сценаристами. Жизнь это спектакль? В таком случае – жалкая любительская постановка. Если ты действительно хочешь жить полной жизнью, лучше прибегнуть к услугам профессионалов.
Все шло по люсиному пока что любительскому сценарию: она снимала комнату в однокомнатной квартире, где хозяева, пожилая пара, жили на кушетке на кухне. Хозяева относились к ней хорошо и подкармливали супчиками, родители присылали денег, а сама Люся готовилась к поступлению и терлась среди киношников.
Пока она не встретила Дениса. Собственно, эта часть не очень интересна: обычный парень, под тридцать, ничем особенным не примечателен. Люся сама не понимала, почему она влюбилась именно в него: мелькнувшая морщинка на лбу, запах крема после бритья, случайно запомнившаяся фраза – и вот она уже готова ходить за ним по пятам.
Вначале они просто встречались, потом Денис незаметно перебрался к ней. Семейная идиллия длилась до мая. Люся к этому времени уже и не думала никуда поступать, она теперь все время пилила Дениса, чтобы он нашел хорошую работу и снял им отдельную квартиру, потому что ее, в частности, очень раздражали участившиеся стычки с хозяевами из-за «этого хахаля». Родители, подозревая, что Люся тратит их средства не на учебники и репетиторов, потребовали ее возвращения, она в ответ… вскоре они вообще прекратили общаться.
Но Люсе до этого уже было мало дела, потому что у нее обнаружилась гонорея, ей стало плохо прямо на улице, «Скорая» довезла ее до больницы, но там ее лечить отказались – ни прописки, ни полиса. Одна полукиношная знакомая принесла упаковку антибиотиков. Люся исцарапала весь зад, втыкая шприц под разным углом в самое мясо, но это же ерунда – себе самой плохо не сделаешь. Винить-то некого.
Денис успел исчезнуть в перерыве между уколами. А Люся, не обнаружив с утра его флакон «Легендарного Харли Дэвидсона» на тумбочке, решила, что жизнь не имеет смысла в любой постановке.
На следующее утро она проснулась и нашла работу. Старички ушли по своим пенсионным делам, а на кухне валялся какой-то хозяйский журнал. Люся поставила воду для макарон, легла на тахту