себе на пояс – повел пленницу. Путь по темнице после нескольких поворотов привел к двери; остановились, тюремщик завозился в связке ключей в поисках нужного. В обычной каменной стене дверей не было, только маленькое окошко шириной с ладонь на уровне головы Софии. Оттуда вдруг неожиданно вылезли пальцы и и слабый голос прошипел: «Не уходи, постой!». Монах тут же обернулся и со всего размаху ударил связкой ключей по пальцам. В стене ответили жалобным стоном и протяжным воем. «Не сдохла еще! Дьявольское отродье», – зло проворчал он. Отворил дверь и быстро зашагал вперед, увлекая за собой ошеломленную Софию.
В зале для допросов было все приготовлено. Серафим появился одетый во все черное, подбирая двумя руками полы рясы, с легкостью внедрил тело в чрево огромного стула с высокой спинкой, похожего на царский трон, установленный на небольшом возвышении, картинно придавая значимость и важность сидящему. Резная спинка с острыми пиками – лучами расходилась, отдаленно напоминая солнце. Прямо перед ним – стол. На нем открытая книга для ведения протокола и специальным человек – монах, по левую руку от Серафима, не улыбчивый, с задумчивым и сосредоточенном лицом, рядом чернильница и все то же большое гусиное перо. В полутора метров от стола, прямо перед Серафимом, прикрепленный к полу стул для допрашиваемого. Снабженный всеми приспособлениями для удержания обвиняемого. Справа от него в углу комнаты – стол с разложенными инструментами, служащими развязыванию языка и добыванию нужной следствию информации. Всевозможные крючки и ножи, зажимы и цепи, молотки и гвозди, аккуратно упорядочены на поверхности, своим зловещим видом давали понять, для чего они тут находятся. Тут же два подручных в серых кожаных халатах и нарукавниках. Лица красные от слабого освещения, бугристые мужские скулы обрамленные растительностью. Доброта и жалость приглушены в их душах, на ведьм не распространяется. Большие и сильные и руки готовы исполнить любой приказ Серафима.
Софию ввели в квадратное, слабо освещенное помещение. Двое сподручных приняли ее под руки, усади на стул, мгновенно стянув ее тело, руки и ноги крепкими кожаными ремнями. Оглядывая зал она остановила голову на столе с инструментами пытаясь понять, что это.
– Здравствуй София, готова ответить без утайки на вопросы святой инквизиции? – Серафим не давая опомниться обвиняемой начал задавать привычный набор вопросов, – напоминаю, что говорить надо правду и только правду, как на исповеди.
– Я не в чем не виновата, это ошибка, за что нахожусь тут, хотела только вернуть мужа в семью… – взмолилась София жалобным голосом.
– Нам известно о всех совершенных и замышляемых тобой преступлениях: сколько ты сгубила людей, животных, украла и сварила для колдовских снадобий детей, о твоем сношении с инкубом, о побитых градом урожаях, на скольких шабашах ведьм побывала, как проклинаешь святую церковь и божью матерь, скольких мужей благочестивых семейств лишила мужской силы, у скольких жен отняла красоту и привлекательность,