хмыкнула. Для неё вопрос был глупым, ведь ответ лежал на поверхности.
– Как зачем? Город больше, возможностей больше. Сколько мы тут заработаем? Среднюю зарплату по городу?
Вадим не ответил, и Елизавета поняла – именно это он и имел в виду, когда спросил, «зачем им это». Не все хотят «большего». Некоторым для счастья хватает того малого, что у них есть – обычной работы, средней зарплаты по городу, вкусных завтраков и любимого человека, которого можно целовать по утрам.
Она обвинила его в том, что он её обманывал – мог бы раньше сказать, что не разделяет её цели. Она ведь не раз говорила ему о своей мечте жить в столице и много раз говорила, что переедет. Он отвечал «Посмотрим». «Посмотрим» – это неозвучанное нет, которое Елизавета приняла за «Да», и теперь не понимала, зачем было делать вид, будто их отношения – это вечный союз.
– Я не делал вид, Лиз… – Вадим замолчал.
Елизавета закончила за него, и звучала она разочарованно:
– Ты надеялся, что я передумаю. – Разочарование болью пронзило сердце. Она не просила его ни о чём, не ждала, что он будет «нести за неё ответственность» и обеспечивать семью, как это делали половина мужей её одноклассниц. Она всегда сама несла ответственность за себя и от него просила лишь быть рядом. Он отказался, и сильнее разочарования она не испытывала никогда. – Я думала, мы будем вместе… И переедем тоже вместе.
– Лиз. – Вадим подумал, стоит ли произносить эти слова. Он не хотел ранить её ещё сильнее, но лучше уж правда, чем её додумки. – Это твоя мечта. Не моя.
– Что ж. Видимо, ты прав. – Она опустила голову.
Уже на следующий день их пути разошлись: его дорога осталась в Октябрьске, а её – вела в Москву.
На прощание он попытался с ней заговорить, но она и слушать не желала. Он наверняка попытался бы её отговорить. Так зачем слушать того, кто пытается отнять у тебя цель?
И вот она завтракает бутербродом с сыром на поверхности трёхдневной давности хлеба, сидя в квартире, за которую ей через неделю нужно внести оплату, мечтает сменить работу и вспоминает о банановых панкейках и о кофе с хорошо взбитым молоком (потому что она любит именно такой, и он это знает). Почему же она раз за разом возвращается мыслями к тому утру?
Она протолкнулась в вагон метро, будто борется за жизнь. С каждым днём всё сильнее её жизнь и вправду представлялась борьбой. И с каждым днём сильнее размывалось понимание – а за что она борется? Вера в то, что в ней есть что-то чудесное, рассеялась вместе с дымом выхлопных газов миллионов автомобилей большого города, а от надежды, что что-то у неё получится, не осталось почти ничего. Она утешалась мыслью, что когда-нибудь это закончится. Когда-нибудь то уж её усилия должны быть вознаграждены! Или всегда придётся добывать мало-мальски человеческую жизнь больной головой и потом?
– Ай! – Закричала Елизавета.
Только что в метро ей наступили на ногу и оставили на носке чёрных туфель заметный пыльный отпечаток по форме подошвы кроссовка. Хоть извинились бы!
Глава