нет.
Борис. Вера, пойдем.
Вера. Подожди, Борис. Как же вы не чувствуете передо мной вины, если хотели увести у меня мужа, у детей их отца?
Лина. Я не хотела его уводить. Я уже сказала: он любит свою семью и никогда ее не оставит.
Вера. Значит, вы попросту занимались с ним развратом?
Лина. Мы занимались тем же, чем занимались с ним вы. Только, думаю, на несколько другом уровне.
Вера. Что это за уровень такой?
Лина. Это я вам объяснить не могу.
Вера. Можете не объяснять. И вообще как вы можете сравнивать разврат, прелюбодеяние с исполнением супружеского долга?
Лина. А вы не задумывались над тем, что исполнение долга, любого долга, в том числе и супружеского, не самое большое счастье для человека? Долг угнетает.
Вера. И это говорит женщина с юридическим образованием! Мне стыдно за вас.
Лина. И мне за себя стыдно. Но Борис Николаевич виноват перед вами не больше, чем вы перед ним.
Вера. Это аморально – все, что вы говорите. В чем же виновата я?
Лина. Подумайте.
Вера. На мне держится весь дом. Я воспитываю детей. Я ухаживаю за ним, как за ребенком. Ему просто захотелось свеженького.
Лина. И об этом вы должны были позаботиться.
Вера. Может быть, я должна была поставлять ему любовниц?
Лина. Вы сами должны были быть для него любовницей.
Борис. Я больше не могу это слушать. Я виноват перед вами, Лина. Я виноват перед тобой, Вера. Но если на то пошло, у тебя тоже был роман с Борковским.
Вера. Вспомнил! Это был обыкновенный флирт, и ничего больше.
Борис. Флирт или не флирт, мне от этого было не легче.
Вера. У нас не дошло дело до постели.
Борис. Могло бы и дойти, если бы генерала не отправили на Север.
Вера. С его стороны это было обыкновенное ухаживание.
Борис. Ас твоей стороны?
Вера. Мне было приятно. Ничего не вижу в этом дурного. Каждой женщине приятно, когда за нею ухаживают. Я от тебя это и не скрывала.
Борис. Чего уж тут скрывать! Ты стала за собой следить. Стала обшиваться у дорогого портного. Стала причесываться у парикмахера. Стала делать себе педикюр.
Вера. А ты бы хотел, чтобы я ходила лохудрой?
Борис. Я бы хотел, чтобы ты одевалась для меня, и к парикмахеру ходила для меня, и педикюр делала для меня.
Вера. Ты пошляк, Борис! Не хватало только, чтобы я надевала для тебя эротическое белье.
Борис. Может быть, и эротическое белье. Ведь для чего-то оно существует? Или только для чужих мужчин? А для своего можно и попроще, можно и подешевле?
Вера. Я не узнаю тебя, Борис. Я первый раз слышу от тебя такое. Для тебя давно уже, кроме работы, ничего не существует. Теперь-то я знаю,