Лицо внушало Холмсу ужас даже в нынешнем отрешенно-наркотическом состоянии.
Кулпеппер медлил с ответом, и это сказало Холмсу все, что тот хотел знать.
– Говори! – потребовал он, наклоняя толстяка на несколько дюймов вперед.
Левая рука у сыщика устала, и он лишь чудом не уронил Кулпеппера в провал. Холмс не должен был этого допустить, но и руку перехватить не мог.
– Говори! – снова рявкнул он.
– Кажется, я видел его… может быть… один раз. Бога ради! Умоляю!
Холмс притянул его на несколько дюймов к себе.
– Года два назад, – бормотал Кулпеппер. – Может, три. В конторе Шелтона на Пенсильвания-авеню.
– Как его зовут?
– Я видел его только раз… издали, – простонал Кулпеппер. – Богом клянусь! Знал бы что-нибудь, сказал бы. Богом клянусь! Умоляю! Не надо! Умоляю! Я исправлюсь! Христом Богом клянусь!
– А этого? – спросил Холмс, показывая третью фотографию.
Человек, запечатленный на ней, был старше двух остальных. Лицо его, мертвенно-бледное, отличалось крайней худобой. Однако впалые щеки и заострившиеся черты не вызывали у зрителя жалости: то было лицо хищника, не жертвы. Первым делом обращал на себя внимание высокий и выпуклый залысый лоб, белеющий над глубоко посаженными глазами, увеличенными стеклами старомодного пенсне. Этот непомерно большой лоб, а также старомодный воротник, галстук-ленточка, фрак и пенсне создавали образ интеллектуала, но ему противоречил острый волевой подбородок, к которому сходились глубокие сердитые морщины от резко очерченных скул и горбатого носа. Несомненное сходство со стервятником еще усиливали плечи, нахохленные, как черные перья, по обеим сторонам узкого, неестественно белого лица.
– Никогда его не видел! – выдохнул Кулпеппер. – Я падаю! Падаю! Господи!
– Быть может, ты слышал его имя, – сказал Холмс, чувствуя, что левая рука слабеет. – Мориарти. Профессор Джеймс Мориарти.
– Нет! Никогда! – крикнул Кулпеппер.
Холмс по глазам видел, что тот лжет.
Отлично.
Сыщик покосился на уцелевшего Финна. Тот все так же сидел, привалившись к стене и обхватив руками разбитую голову. Он уже не стонал и явно все слышал и видел. Однако воли к борьбе в нем не осталось. Кровь текла между пальцев, по запястьям, в рукава.
Холмс убрал фотографии и оттащил Кулпеппера от края дыры, не рассчитывая узнать что-нибудь еще. Что он выяснил? Что Лукан то ли был, то ли не был в Вашингтоне два или три года назад. Что Кулпеппер определенно слышал о профессоре Мориарти, но почти наверняка его не видел.
Сыщик разжал левую руку и глянул на пол. Вокруг головы убитого Финна натекла лужа крови. Поперек его ног лежал труп Мертриха, развороченный пулей затылок уже не походил на человеческий. Уцелевший Финн сумел отползти чуть дальше от убитых. Его глаза, смотрящие на Холмса между окровавленными пальцами, округлились от ужаса.
И все это – чтобы узнать, что Лукан то ли встречался, то ли не встречался с вашингтонскими