светлой кожей, с вкусным запахом. Печка приятно дула тепленьким на коленки. Музычка звучала успокаивающе, а сам Дима помалкивал.
Смотрел на дорогу и даже на телефонные звонки не отвлекался. Хотя звонили ему часто – прикрепленный на торпеде телефон то и дело вспыхивал входящими в беззвучном режиме.
Дима просто косился на него и возвращался к роли правильного водителя, не отвлекающегося от дороги.
Со скуки я тоже начала смотреть на экран, когда он загорался в очередной раз. Почему-то звонки были только от абонентов с женскими именами.
«Зануда Оля» – высветилось пять минут назад. «Силиконовая Жанна» – через минуту. «Ася – тать в ночи» – сразу за Жанной.
Последнее меня особо заинтересовало – интересно, что за Ася такая, что хмырь ее этак окрестил?
«В три часа подъедешь к юристу в офис», – это уже мой телефон пиликнул входящим сообщением от Толика. Следом еще одно: «Со скидкой 30% выплатишь мне за квартиру…».
Увидев сумму, которую бывший захотел за МОЮ квартиру, я не выдержала. От всего сердца рявкнула: «Вот дерьмо!» – и почему-то посмотрела на Диму.
Он нервно дернул щекой и скосил на меня глаза. Ничего не сказал, но недовольно поджал губы и покрепче сжал руль.
Надо же, нежный какой, слова грубого при нем не произнеси.
"Позвольте узнать, Анатолий, откуда у вас взялся столь непомерный аппетит и жадность до чужого добра?" – настучала бывшему в ответ. Добавила в конце неприличное слово и отправила.
Отключила телефон, чтобы этот мудчина не начал мне названивать, и уставилась в окно на унылые осенние пейзажи. Такие же серые, как мое настроение.
Нет, такую сумму, что запросил Толик, мне до Нового года не собрать. Даже если начну совершенно новую жизнь на новой работе с отличной, тоже новой зарплатой.
Можно, конечно, у Мирки попросить, она не откажет, но у нее мама болеет, там на лечение требуется денег дофигище. А с Янисом у них пока непонятки в отношениях – то ли будут вместе, то ли нет.
Так что на его помощь она не рассчитывает. Как всегда, сама, все сама. Поэтому у нее просить денег не буду.
Мирослава тоже детдомовская, как и я. Мы с ней там и подружились, хотя она на три года младше.
Мирка такая нежная девочка была, когда к нам пришла. Домашняя совсем, хотя никогда в семье не жила.
Но тот детский дом, откуда ее перевели, был не чета нашему. Там детей, похоже, любили. Вот Мирка и выросла нежным цветочком, который в нашей клоаке затоптали бы насмерть.
Мне тогда всего семь было, когда я ее первый раз увидела, перепуганную, бледную.
Она стояла в вестибюле, прижимала какого-то потрепанного зайца к груди, а Вовка Сахомин толкал ее в плечо и зайца отбирал.
Мирка не давалась, пыталась отмахиваться. Четырехлетка от восьмилетки отбивалась!
До сих пор помню, как у меня все сжалось в груди, когда это увидела. Ни о чем не думая, налетела на Вовку. Сшибла с ног, напинала и пригрозила, что в следующий раз убью, если к этой девчонке полезет.
Другие детдомовские от Мирки не сразу, но тоже отстали,