локтя, сразу заявляю этим «Мы вместе». На его губах снова появилась та лёгкая, но полная самоуверенности и удовлетворения улыбка, которую я видела разве, что, когда он впервые заявил своим друзьям, взяв меня при них за руку, о том, что между нами не просто дружба. И сейчас, он накрыл мою ладонь, которая покоилась на его сгибе руки своей второй рукой. Для него мой жест многое значил, а для меня полностью отпали все причины для опасений и неуверенности. Теперь мы действительно стали парой.
Когда я с благодарностью приняла серьги из рук Лисы и положила их в карман халата, попрощавшись с ней, мы с Криосом закрыли дверь и наконец остались одни. Первое, что сделал Криос— это поцеловал меня. Пылко, страстно будто эта ночь не позволила ему и на мизерную часть закрыть его потребность во мне. Он обхватил меня за талию обеими руками и без труда оторвал носки моих ног от пола.
– Доброе утро, – прошептал он мне в губы.
– Похоже уже за полдень, – с улыбкой прошептала ему в ответ.
– Ты права. И нам нужно срочно возвратить оленей в конюшни замка, иначе бедные животные умрут с голоду.
А ведь и правда, Криос не перемещался быстрым способом вчера, а предпочёл добираться с помощью этих самых бедных оленей, при этом сам попав в снежную бурю. Тревога за животных перешла в панику. Я тут же освободилась из объятий северного правителя и открыла входную дверь. Внизу перед домом стояли большие королевские сани, припорошенные снегом. Впереди, перед ними, лежали четыре больших сугроба. Страх за пострадавших, позабытых всеми животных обернулся острым чувством вины. Я вздрогнула, когда Криос дважды ударил в ладоши позади меня. Олени один за другим, повинуясь своему хозяину, поднялись, при этом отряхивая свой серо-белый мех от внушительного слоя пушистого, легкого снега.
– Северные животные приспособлены к суровым условиям жизни. Для них сегодняшняя ночь, только приятное напоминание о том, как им жилось без крова. Но вот уже кормиться, в упряжке они не смогут полноценно.
– Я уже решила, что они умерли от холода на улице, – проговорила я разворачиваясь к Криосу и положив руку на свою грудь, где располагалось мое еще часто бьющееся сердце.
Криос по-доброму усмехнулся, его забавляли мои порывы и проявления ярких эмоций. Проводив меня обратно в дом, поскольку я даже успела выйти на улицу, прикрыл за нами дверь снова.
– Кстати, – обратилась я к нему, – Говоря о баснях Теона… Он перевернул мою шутку в серьезное заявление… Но ты не наказывай друга, это никак на него не повлияет. Он не исправим.
Криос усмехнулся сам себе, а затем, проводив меня к дивану и усадив к себе на колени, сказал.
– Похоже мне в пору его благодарить. Кто знает, сколько я упивался бы собственной гордостью, если бы не его ловкая постановка.
– Ты прав, хотя я и догадываюсь, что мы могли бы держать оборону не долго.
Мужчина крепко меня обнял и снова поцеловал, уже нежно и коротко.
– Это точно, не смог бы держаться холодно долго, огненная