крыльца и вопросительно смотрели на него. Потом один из них, высокий и видный пожилой мужчина, громко спросил:
– Петр Дмитрич, ну ты хоть поведай нам, что там творится-то? Долго ли война будет идти?
– Уже несколько человек с нашей улицы сегодня отправились. С соседней – тоже, – сказал второй мужчина, выглядевший чуть моложе, чем первый.
Хозяин дома снял с головы фуражку. Вытер потный лоб ладонью. Он нехотя и взволнованно посмотрел на мужчин и, понимая, что ему как человеку осведомленному и уважаемому ими не удастся отвертеться от ответов, сказал:
– Мне пока мало что известно. А то, что я знаю, я вам сказать не могу. Права такого не имею. Знаю только, что враг напал вероломно. Он сильный. Но мы его все равно победим!
После сказанного, чтобы избежать других неудобных вопросов, он резко повернулся и исчез внутри дома.
Через несколько дней отец уехал. Витя понял это по отсутствию некоторых его вещей, которые тот брал с собой всегда, когда куда-нибудь отправлялся. Мать заплаканная сидела на кровати. На коленях лежала нательная рубаха мужа, которую она нежно гладила одной рукой. Глаза ее были направлены в одну точку. Она смотрела не моргая. А по щекам ее иногда текла слеза, которая останавливалась только возле подбородка.
– Ну, хватит горевать. Детей корми. Витька проснулся. Сейчас Валька поднимется. Нечего сиднем сидеть, – строго сказала вошедшая в дом пожилая хозяйка, лицо которой также имело следы горестного прощания с сыном.
– Мама, – проговорил Витя, подойдя к матери, – а что же он со мной не попрощался?
– Попрощался сынок. И с тобой, и с Валей, и с Тамарой. Просто вы все спали. А папа вас будить не хотел, – она обняла сына и крепко прижала его к себе, уткнувшись лицом в его коротко стриженную голову.
Мальчик тоже обнял мать, прижавшись к ней. Он чувствовал тепло и с детства знакомый ему запах тела самого близкого человека. Они так и застыли в нежных объятиях матери и сына, пока их не разбудила своим тоненьким плачем трехлетняя Валя, которая только что проснулась и требовала к себе внимания.
Шла вторая половина жаркого лета. Улицы Мценска опустели. Заметно становилось меньше людей, особенно мужчин того возраста, который принято называть призывным. После отъезда отца Вити, а также призыва и отправки на службу отцов и старших братьев многих своих друзей любимым развлечением мальчишеских компаний всех возрастов стало дежурство поблизости от проходившей через их город железной дороги. Склоны у стоявших на возвышенностях жилых домов, расположенных вдоль путей, были заполнены детьми и подростками, особенно семи-двенадцати лет, которые караулили проходящие мимо них эшелоны с войсками и боевой техникой. Особенно радостно приветствовались те поезда, которые были заполнены солдатами, стоявшими в проемах распахнутых дверей вагонов-теплушек. Но самыми желанными были те составы, что везли в сторону фронта танки, артиллерийские тягачи или пушки. Такие эшелоны были самыми почитаемыми в мальчишеской среде, и