что сейчас случится опять как прежде: перед глазами все потемнеет, а потом я приду в себя и не буду знать, в какое дерьмо вляпалась, потому что я была уже не я и в этом состоянии сделала что-то очень плохое, но даже не знаю, что именно. Как в тот раз, который описывается в моей газетной вырезке – я, как и полицейские, не могла понять, почему та чокнутая баба, которая не была мной, решила вдруг поехать на юг вместе с моей дочкой.
Я говорю Дарлин:
– Дай взглянуть, что ты там рассматриваешь, дорогуша, – и пытаюсь забрать у нее телефон. Но не тут-то было! Дарлин мертвой хваткой вцепляется в него и три раза шлепает меня по руке. У нее обсессивно-компульсивное расстройство личности. Она точно так же хлопает покупателей. Иногда она хлопает по коробке с сухим завтраком, прежде чем положить его в бумажный или пластиковый пакет, или по пластиковым картам, если я кладу их рядом с платежным терминалом, а не возвращаю покупателям в руки.
Она отвечает:
– Это видео из новостей. Там творится что-то ужасное. Какая-то жуть вылезла из океана. Похоже на гигантского монстра! – шепчет она.
– Знаешь, я тоже хочу это увидеть. Покажи. Не бойся, я больше не буду отнимать у тебя телефон. Просто держи его передо мной, а я посмотрю.
Я пытаюсь подойти к Дарлин поближе, только она не может стоять на месте неподвижно, вечно болтается из стороны в сторону, как китайские колокольчики в грозу. На телефоне воспроизводится видео, но она с маниакальной одержимостью отдаляет от меня экран телефона, а когда я заставляю ее стоять смирно, чтобы не дергалась, Дарлин принимается кудахтать и хлопать меня по руке, так что я почти ничего не могу разглядеть. Мне удается только увидеть небольшой репортаж, снятый для кабельного телевидения. Внизу по экрану ползет строка. Но слов не разобрать. Кажется, я вижу, как нечто, напоминающее огромную волну, обрушивается на стоящие на берегу дома, а затем какая-то темная фигура, похожая на кляксу или тень, поднимается над водой, и, возможно, у нее есть руки, которые она вытягивает вперед, пытаясь что-нибудь схватить.
– О боже, вот оно! – верещит Дарлин и начинает наворачивать круги на пустом месте.
– Слушай, дорогуша, я не думаю, что это был настоящий репортаж. Какой-то фейк. Понимаешь, это вымысел? Наверняка трейлер к новому фильму. Скоро ведь должен выйти фильм про какого-то монстра, верно? Летом. Летом всегда выходят фильмы про больших монстров.
– Нет. Нет, нет, нет! Это настоящие новости! Это правда случилось! Все об этом только и говорят. Разве с тобой никто об этом не говорил?
– Что ты там делаешь? – кричит мне Тони.
Этого достаточно, чтобы сдвинуть меня с места. Я машу ему пачкой сигарет, в которой спрятана небольшая доза ябы[1].
– Не ждите меня! – говорю я достаточно громко и выхожу на улицу через раздвижные двери. До конца смены еще четыре часа. Когда я закончу, уже стемнеет. Ну и что с того? Я по-прежнему напеваю мелодию.
Идет снег, он заметает парковку. Я достаю таблетку ябы, завернутую в клочок туалетной бумаги, и глотаю ее без