не, мальчик, так дела не делаются. Давай-ка старый Исао расскажет тебе, какие школы оммёдо знамениты в Ямато, а ты ешь и слушай. Глядишь, и сообразишь для себя чего.
Кента скрестил ноги и устроил на коленях зонт, невольно погладив перед этим выцветшую бумагу. Исао прокашлялся и начал:
– Лет двести назад никаких школ и в помине не было. Оммёдзи тогда держали ответ только перед людьми и своим учителем, чей опыт и знания перенимали с детства. Такой учитель, говорят, брал не более двух-трех мальчиков, зато воспитывал из них настоящих мастеров. А после весь мир оммёдзи раскололся на три великие школы – Дзисин, Фусин и Кёкан. Дзисин и в этом были первыми, именно они по праву сильного, одолевшего кровожадного демона в честном бою, отстроили себе школу на священной горе Тэнсэй и стали учить одаренных юношей экзорцизму, потому всем сейчас известно: завелась нечисть какая, надо идти в Дзисин, у них с ёкаями разговор короткий. Вторая школа зовется Фусин, в народе их еще прозвали черными судьями. Фусин предпочтут сначала разобраться, в чем дело, а уже после помогать, да вот только не каждому так повезет, потому как если человек сам повинен в своей беде, то сам с ней бороться и должен. Ну а не осилит… Так на то воля богов. Зато император благоволит Фусин, а дворяне с чиновниками их побаиваются.
А есть третья школа из тех, что зовутся тремя великими или тремя первыми. Это Кёкан. Никому о ней ничего доподлинно неизвестно, кроме одного – что к людям, что к ёкаям они относятся одинаково, хороших привечают, дурных прогоняют. Найти их школу можно только с чистым сердцем и добрыми намерениями. Если есть в тебе злоба на ёкаев или на людей, не пропустят к воротам, хоть ты год вокруг ходи.
– Такие вот дела, – подытожил Исао и зевнул. – Парень ты, вижу, неплохой. Вот и делай выводы, что тебе ближе – сила, разум или чувства.
– Сила, разум, – повторил Кента задумчиво, – или чувства.
– Все одно идти тебе еще дней пять, все решишь, не безголовый вроде.
Помолчал немного, а после развязал тесьму на своей безразмерной котомке.
– А хочешь, предсказание вытяни, – предложил он вдруг и достал поцарапанный футляр, покрытый полустершимся красным лаком. Внутри со стуком перекатывались гадальные палочки. – Отплачу тебе за компанию и за еду.
– Так вы предсказатель? – удивился Кента. К ним бродячие гадатели забредали изредка, но мама их недолюбливала и никогда не подпускала к дому.
– Ну какой я предсказатель! – хрипло рассмеялся старик. – Так, чему только не научишься за долгий смертный век.
Он протянул футляр Кенте. Тот недолго сомневался и, загадав про себя вопрос, взял его из морщинистых рук и трижды встряхнул. Бамбуковые палочки внутри трещали, сталкиваясь. Кента с неожиданным трепетом открыл крышку и достал одну палочку наугад.
– Та-а-ак… Что там у нас? – пробормотал Исао и, порывшись в вещах, сунул Кенте неровно оборванный клочок бумаги. – Прочти, но мне не говори. Настоящие предсказания, они тишину любят.
Кента поднес листок ближе к огню и пробежался взглядом по столбикам иероглифов.
– Стихи?
Он