Это двери заколачивали гвоздями.
Переговорщики слегка отступили. Обещания анархистов могли быть значимыми. Все опасались, что в доме находится арсенал оружия. Нельзя было терять время. Половцов махнул рукой. Послышался звон разбитого стекла. Сбоку, недалеко от входа в разбитое окно запрыгнули несколько офицеров.
Ожидавшихся выстрелов не последовало. Защитники растерялись, отхлынули внутрь. Однако напуганные солдаты стояли, как вкопанные, пока их не устыдили офицеры. Тогда воины устремились в дверь и в окна с противоположной стороны здания. Алексей с ними. Неожиданно под ноги полетели гранаты, которые называли бомбами. Они покатились по полу. Взрыв даже одной привел бы к страшным результатам. Увидя их, солдаты устремились прочь из здания, вмиг очистив пространство. Но ни одна не взорвалась. Один из солдат, осмелев, осмотрел бомбу и сказал:
– Господа-товарищи, они предохранители не вынули!
– Может, испугались, а может, и не знали, что надо, специалисты хреновы, – рассмеялся другой солдат.
– В любом случае, и им, и нам повезло, – сказал Алексей, устремляясь в следующий зал.
Солдаты небольшими группами выводили арестованных. Все вглядывались в их лица. Один из офицеров, повернувшись к Алексею сказал негромко:
– Ну и лица! Таких и в ночлежках не встретишь!
– Особенно анархи женского пола! – откликнулся Алексей. – Просто красавицы!
Оба усмехнулись, видя людей в грязных, рваных шинелях, с испитыми лицами, немытыми и давно нечесаными бородами. Полтора десятка женщин можно было с трудом отличить от лиц мужского пола.
– А вот на того матроса прошу обратить внимание, – сказал офицер. Его многие знают.
– Кто же это?
– Матрос Железняков. Свои его обычно зовут Железняк.
Облик этого анархиста с высоко поднятой головой надолго впечатался в память Алексею.
Между тем, обещанной борьбы насмерть не последовало. Все комнаты были очищены. Закрытой оставалась последняя. Оттуда раздался одиночный выстрел. Солдаты взяли ружья на изготовку. Выдавленная дверь раскрылась. На полу лежало окровавленное и неподвижное тело анархиста. На оголенных участках рук и шеи различались следы татуировки, какую делали обычно уголовники.
– Кто-нибудь стрелял? – спросил Половцов, глядя на подошедших преображенцев.
Они переглянулись. Все дали отрицательный ответ
– Не истратили ни одного патрона, господин генерал. Можете проверить.
– Значит, самоубийство. Это кто? – спросил он одного из задержанных.
– Асин, – ответил тот и неожиданно, вырываясь из рук конвоиров, стал кричать в сторону Половцова: – Он не самоубийца! Это вы его застрелили! Вы!
– Отведите арестованных в Таврический дворец. На съезд Советов. Пусть ими полюбуются, – спокойно отдал приказ Половцов. – Охранять здание поручаю отряду семеновцев.
Столица успешно прекратила деятельность гнезда анархистов. Правда, утором к освобожденной даче стали