жить. А они еще хотят, – говорила женщина. Мужу было не до слов, он переживал позор стояния на коленях.
– Мародерство и вымогательство при особо тяжких обстоятельствах. Самовольное оставление позиций. И еще десяток обвинений. Хватит, чтобы расстрелять на месте, – говорил он дезертирам.
– Мы все вернем, – сказал старший, – можно руки опустить?
Не дожидаясь разрешения, он стал доставать из кармана измятые деньги и протягивать их хозяевам.
– Все вернули?
– Кажется, все. Да, точно, все. Спасибо вам, господин офицер!
– Что делать с вами? – задумчиво спросил, не ожидая ответа, Авдеев
Задержанные переглядывались. Они понимали, что единственное преимущество этого офицера в том, что он при оружии, а они – нет. Как обычно, нужно сначала применить уговоры.
– Мы просто отступаем. И есть хочется. А тут эти буржуи.
– Какие это буржуи! Крестьяне, как и ваши родители. Вы опозорили все русское воинство. Быстро построились и пошли впереди меня!
– Вещмешки разрешите забрать?
– Забирайте.
Пока они копались, Авдеев шепнул Леве:
– Попугаем, но отпустим. Стреляем поверх голов.
Они вывели солдат в поле. Высокие растения почти скрывали их. Когда прошли несколько шагов, Авдеев сделал вид, что поскользнулся. Последний солдат, дожидавшийся такой заминки, тотчас крикнул:
– Бежим врассыпную!
Солдаты побежали, прячась за деревьями и растениями. Авдеев выстрелил поверх голов. Второй выстрел был из ружья тоже слегка выше бегущих, так что пуля отбила щепки у дерева. Беглецов уже не было видно.
Авдеев мрачно сказал:
– Что мы еще могли сделать? Нас только двое. Может, побоятся разорять других крестьян. Хотя бы первое время.
Федотов только вздохнул:
– В какие дни мы живем! А что творится на других хуторах! Прапорщик теперь знал это по своему опыту. Помочь не мог.
Глава десятая. Казаки
Никитин подошел к телефону прямой связи с Главным штабом.
– Генерал Балабин слушает, – Прозвучал голос в трубке. Балабин на данный момент замещал Половцова.
– Теперь, Федор Иванович, требуют выдачи Церетели, – сказал Никитин, – Помочь ему ничем не могу. Не можете ли вы нас поддержать?
– Но ты же знаешь, Борис, у нас тоже ничего нет, кроме четырех сотен казаков.
– Я ничего тебе не говорил, когда таскали Чернова. Но Церетели выдать не можем. Он единственный имеет на Совет сдерживающее влияние. Четырех сотен достаточно. Вышли половину. Только прикажи пустить в ход оружие. Но дойти – во что бы то ни стало. Поверь, дойдут!
– Хорошо. Подожди немного. – В голосе слышалось сомнение.
Звонок раздался через четверть часа. Никитин ждал у телефона. Раздался уже уверенный голос Балабина:
– Отправляем сотню казаков во главе с полковником конноартиллерийского полка Ребиндером и два орудия. Им приказано подъехать к толпе, сняться с передков, предложить разойтись, а если