поморщился, обнаружив на диване утырков со шприцами в руках. Двое из них тут же вскочили. Их лица побледнели, а мое потемнело.
Меня чуть не вывернуло от вони – смесь наркоты, курева и блевотины.
Я понял, откуда несет блевотиной, когда появился мой объект. Кашляя, он утирал рот тыльной стороной ладони. Его впалые щеки и лицо, иссохшее от наркотиков, которыми он закидывался, заставили меня снова брезгливо скривиться.
Это он держал ее здесь столько лет. Это из-за него она боялась мужчин.
Кожа на его лице так истончилась, что сквозь нее проступали кости. Он фальшиво улыбнулся мне, обнажив желтые зубы, но в глазах читался страх.
– Мистер Скотт! Это… че-честь… видеть вас здесь.
Он заикался. И явно протрезвел. Иначе бы так не пересрал.
– Какая-то… проблема?
– Пошли вон, – бросил я утыркам, которые пялились с дивана, будто смотрели кино.
– Алё, братюня, остынь, – не вставая, гоготнул один из торчков.
Я недобро скривился, достал ствол и нажал курок. Полсекунды, одна пуля, дырка между глаз.
Охреневшие утырки приклеились к дивану, и чем дольше они сидели, тем сильнее я бесился.
Я направил ствол на троих оставшихся, готовый уложить следующего. Терпение мое иссякало, им явно оставалось недолго жить.
– Я сказал: вон, – проскрежетал я, сверля их взглядом. – И кореша своего унесите.
Они быстро закивали и подхватили тело мудака, который посмел отнести меня к категории „братюня Джона“. Что за нафиг… мое самолюбие претерпело жестокий урон!
Они захлопнули за собой дверь. Наконец-то мы одни, будущий покойник и я.
– Присаживайтесь.
– Не суетись, я здесь не для беседы, – с непроницаемым лицом бросил я.
Он сглотнул и вопросительно воззрился на меня, пытаясь сгрести со стола валяющееся там дерьмо. Вот мерзота.
– Чем об-бязан чести принимать вас… мистер Скотт?
Руки у него тряслись, тело требовало дозу.
– Невольница.
Он судорожно съежился, а лицо стало белее кокаина, который он нюхал. Я надеялся, он сообразил, что она стала моей невольницей. И что он сдохнет за все ее страдания.
– Она… Вы желаете ее вернуть?
На секунду я прищурился. Так вот что он подумал?
– Она не прошла подготовку… Каким образом ты на ней зарабатывал?
– Она… Она была бестолковая. Я брал ее на задание, но она как была, так и осталась полудурой, – нервически пошутил он.
Врет. Она не была ничьей невольницей, пока не стала моей.
– Она спала здесь?
Он покачал головой:
– В подвале. Хотите, покажу?
Я кивнул, и он пригласил за собой. У меня свело внутренности, когда он открыл дверь крошечной комнатушки.
Омерзительные простыни. Окна нет, отвратная жирная грязь на стенах… меня опять передернуло. Она спала здесь. Моя Элла спала в этой крысиной дыре.
– Каким образом ты на ней зарабатывал? – повторил я, чувствуя, как нарастает гнев.
–