последней реплики усмехнулся даже мрачный Ягода. Сломленный Фирин цеплялся за иллюзии, как утопающий за соломину. Когда его увели, Мешик шагнул к Ягоде и без разговоров отвесил зуботычину. Это еще не интенсивный допрос, только предупреждение, что особые методы не заставят себя ждать.
– Издеваешься?
Удар левой.
– Клевещешь на честных сотрудников НКВД? Кроме Фирина, – оговорился подполковник. – Признавайся, кто действительно в твоей шайке?
– Понятно… Какие обвинения пустить в ход, а что придержать на потом. Гражданин следователь, позвольте дать вам совет…
– Мне от тебя не советы, а показания нужны. Правдивые!
Ягода вытер губы.
– Будут показания. Сейчас. А пока – совет. Решите с начальством, кто в очереди на арест. На того и пишите мои признания.
– Ты мне не указ, что делать. Кто входил в твою преступную организацию? Ну? Быстро!
Арестант неожиданно распрямился, не вставая с табурета. На миг на его унылой физиономии промелькнула тень некогда всесильного главы НКВД, вершителя миллионов судеб.
– Никто. Потому что никакой организации не было. Агранов просто подлец-лизоблюд, Слуцкий не более чем жалкое подобие Артузова, но вряд ли они шпионы и заговорщики. Я неугоден кому-то наверху. Возможно, Самому. Ежов исполняет его приказ вашими руками. Я подпишу любые признания без пыток, так как плохо переношу боль. Затем вы меня расстреляете. Договорились?
– Нет.
Мешик наклонился близко к арестанту, едва не касаясь лица Ягоды. Тот отодвинулся назад, насколько мог это сделать, будто приготовился ударить головой.
– Нет, Генрих Григорьевич. Ваше дело настолько важное, что меня не поймут, если обойдусь без интенсивного допроса. Время терпит. Подумайте до завтра, что скажете, когда начну спрашивать по-настоящему.
Ягоду увели. Подполковник устало сгреб бумаги. Расследование продвигалось по законам театральной интриги. Арест и допросы были только первым актом пьесы. В ней наметились основные сюжетные линии, коим предстоит дойти до логического конца. Фамилия капитана Чеботарева, затерянного позади высокопоставленных руководителей ГБ, подобна ружью на стене. Если верить Станиславскому, это ружье непременно должно выстрелить.
Глава 10. Ромео и Джульетта
Впервые в жизни пересекаю границу цивилизованно – с паспортом и через пограничный пост. Меня вообще впечатляет эта сторона работы в разведке. Из СССР люди уезжают редко, проходят долгую процедуру получения загранпаспорта. В отвратительно воняющем трюме парохода, доставившем меня в Гамбург, паспорт никто не спросил. А тут за кордон – запросто. Приказ, короткий инструктаж – и мы катим на служебном «хорхе» в сторону Чехословакии. По легенде, направляемся на завод «Шкода» с деловым предложением, оттого нам троим выделено респектабельное авто с приятным запахом