чествовать в школе – конечно, дадут почетную грамоту, отправят делегатом в другую школу делиться опытом, а потом и вовсе дадут путевку в Артек! О, перед глазами Риммы засверкало южное море, высокие шелестящие кипарисы, веселые отряды с горном и барабанами… а потом стало клонить в безмятежный сон.
Как вдруг, проем окна осветил яркий свет, и она услышала звук подъехавшей машины. Девочка проворно выбралась из-под одеяла, ступила босыми ногами на холодный пол и на цыпочках подбежала к окну. Внизу, прямо перед их подъездом, рычала мотором большая черная машина, включенные фары охватывали заснеженные деревья и сарай в тупике двора. Блестящая дверь машины хлопнула, из нее выбрались трое человек в форме и зашли в их подъезд.
Римма отвернулась от окна и застыла на месте, как вкопанная. Стало очень страшно. В сонной тишине дома раздавался грохот тяжелых сапог по каменным ступеням, словно кто-то вбивал гвозди молотком. Что это за люди и куда они направляются? За ширмой слышно было, как зашептались родители.
Раздался пугающий и резкий звонок в их дверь. Мама в одной ночнушке выскочила из-за ширмы. И почти сразу же в дверь их комнаты заколотили мощные кулаки. Наверное, кто-то из соседей не спал и успел открыть входную дверь в квартирный тамбур.
Мама открыла, и в комнату ввалились те самые трое мужчин в форме. Без тени смущения включили свет и прошли в грязных сапогах на середину комнаты.
– Вы Гольдман Павел Алексеевич? – уточнили у отца, который вышел из-за ширмы в ночной пижаме.
– Да, – сонно и с непониманием оглядел вломившихся отец. Как все близорукие люди без очков, он выглядел каким-то беспомощным.
– Классный руководитель Сусанны Певзнер, – медленно и как будто с упреком произнес один из мужчин.
– Да, но… – удивленно замялся отец.
– Объяснять будете на допросе, – прервали его, – наше дело – изъять запрещенную литературу.
– У нас нет никакой запрещенной литературы, и взгляды Сусанны я никогда не разделял.
– Не разделяли, но знали? – въедливо уточнил говорящий.
Отец виновато потупился:
– Узнал, когда ее арестовали.
– Так, ладно, зовите понятых.
За дверью комнаты к тому времени собралась целая толпа любопытствующих: кто в халате и с бигуди, а кто в одной ночнушке прибежал посмотреть на чужое горе.
Комнатка была небольшая, и обыск не занял много времени. За пару часов перетряхнули все книжные полки, перевернули все шкафы и даже постели. Конечно, ничего запрещенного не нашли. Однако, отцу все же велели собираться.
Римма смотрела на происходящее широко распахнутыми глазами и чувствовала, как дощатый пол плывет под ее ногами. Она смотрела на людей, и не понимала, кто они и что происходит. Неужели такое может быть наяву – чтобы в их приличную комнату с прозрачным тюлем на окнах могли войти в грязных сапогах какие-то люди в форме? Чтобы ее отцу, порядочному человеку и учителю с большим стажем, могли предъявить какие-то непонятные обвинения?
Отца