и, постояв пару секунд с устремлённым в неведомую даль взглядом, повернулась к нему лицом.
Шемелин заправил руки в карманы брюк, выжидательно ссутулив плечи и пронзительно заглянув ей в глаза – подбородок ему для этого пришлось чуть опустить, отчего Алиса снова поймала себя на том, что тонет в сапфировой поволоке его радужек. Тонет и захлёбывается.
Она, немного опустив веки, пошевелила губами в раздумьях и решительно выдохнула:
– Чего вы хотите?
– Чтобы ты поехала со мной.
– Нет, – отрезала она. – Чего вы хотите от меня в том случае, если согласитесь мне… подыграть?
Он снисходительно усмехнулся.
– Давай сядем в машину и обсудим это без лишних… – он проводил красноречивым взглядом просеменившую мимо девушку в офисном костюме, спешившую в сторону метро. – Без лишних ушей.
– А как же ваш водитель? – ехидно уколола его Алиса.
– Считай, что его с нами нет, – пожал он плечом.
– Так значит, мы всё-таки будем наедине? – снова съязвила она, припомнив его собственное обещание.
Шемелин, издав тихий смешок, помял переносицу и вернул к ней доброжелательный взгляд.
– В общем, так: хочешь продолжить обсуждение этого своего предложения, – он изобразил пальцами кавычки в воздухе, – поговорим в машине. Не хочешь – иди, держать не буду. Но и к этому разговору мы больше не вернёмся. И кстати… – он прищуренно покосился к небу, будто пытаясь сосчитать никогда не сияющие над мегаполисом звёзды. – Копию приказ на увольнение твоего Ивана я отправлю Игорю Евгеньичу. Так, для надёжности.
Алиса устало выдохнула, с разочарованием отвернувшись в сторону.
– Ну, конечно… – натянуто улыбнулась она. – Без шантажа вы не умеете.
– А это я у тебя научился, – склонил он голову вбок.
Возразить было, в общем-то, нечего. Уж кому-кому, а точно не Алисе и уж тем более не сегодня упрекать его в грязных приёмах ведения этой странной игры, напоминавшей перекидывание из рук в руки вот-вот готовую взорваться бомбу с дымящимся фитилём.
Она тоже запрокинула голову, всмотревшись в полог глухого тёмного неба, теряясь от нерешительности. Шемелин был абсолютно прав: она ведь уже сделала свою ставку, решившись на тот разговор в кабинете, и довольно далеко зашла; глупо сейчас отказываться от возможности довести дело до конца. И Кара настаивала на том же самом. Но сесть с ним в замкнутое пространство салона “Мерседеса”, в котором так темно и катастрофически тесно…
И снова глупое сердце затрепетало – и совсем почему-то не от страха, хотя все её инстинкты, по разумению Алисы, должны были сейчас оголтело бить тревогу, точно перед ней замер смертельно опасный и голодный хищник, бежать от которого, сломя голову и не оглядываясь, было бы воистину самым разумным решением.
Нет, сердце трепетало, потому что ему слишком нравилось, когда Алиса проваливалась в пучины его бездонно-голубого взгляда.
– Но я смогу отказаться? – настороженно спросила она, опустив подбордок.
Он