делали, как положено, так в России давно бы все по-другому было.
– Давайте тут без политики. Вот два комплекта, с вас шестьдесят рублей.
– За что только деньги дерут!
– Катя!
– А ты помолчи, ты все что мог, уже сказал. Теперь моя очередь.
Проводница больше ничего не стала говорить, положила белье, приняла деньги и, демонстративно хмыкнув, удалилась, не прикрыв за собой дверь.
– Вот хамье! Даже дверь не закрыла. Ну во всем хамство! Саша, закрой дверь, по коридору, вон, шастают, а нам стелиться надо.
Саша стал закрывать дверь, но дверь не сдвинулась с места, он навалился всем телом, она не подалась, как будто приросла к полу. Охлопкова постигла страшная догадка, почему их пятое купе оставалось пустым и, возможно, почему те инкогнито, в билетах у которых было это самое купе, уговорили проводницу, чтобы переселиться в другое. С досады он изо всех сил «деранул» дверь так, что сорвал себе плечо и от боли едва не закричал. Дверь все же закрылась. Ощущение было такое, что она волочится по голому полу, не попадая в конструктивно предусмотренный для нее внизу металлический паз-рельс. Он повернул ручку, установив замок, и тихо сказал убитым голосом:
– Кажется, в этом купе сломана дверь.
– Чего и следовало ожидать, – холодно подытожила жена и принялась стелить себе постель. – Когда я пойду в туалет, то разбужу тебя, чтобы ты открыл дверь, а когда вернусь, чтобы закрыл, и так всю оставшуюся ночь и утро до самого дома.
– Да ладно, чего там, встану. Просто надо немного на нее надавить…
– Ага, дави-дави. Лучше бы на проводницу надавил.
Охлопков стянул с себя рубашку и прислушался. В этот момент кто-то вежливо прошагал по коридору, но его остановила, судя по низкому грудному голосу, та же проводница:
– Мужчина, вы куда?
– В туалет.
– Какой еще туалет, мужчина, вы что? Мы в санитарной зоне.
– А когда она закончится?
– Туалет закрывается за двадцать минут до каждой станции и на двадцать минут после. Понятно?
– Понятно. Так я что, по часам отслеживать их должен?
– Как хотите. Между прочим, в других поездах санитарные зоны объявляют за час. Мы еще, мужчина, по-божески!
Маккорник в соседнем купе спросил Сосновского:
– Человек хочет сходить в туалет?
– Да.
– А его не пускают?
– Да.
– Почему?
– Мы в санитарной зоне.
– А что такое санитарная зона?
– Я тебе завтра расскажу, точнее сказать, покажу.
– Санитарную зону можно увидеть?
– Еще как. Спи, скоро обдует помаленьку.
– Эдик, я могу упасть, высоко…
– А ты вспомни, как в Африке спал на дереве. Ты же не упал?
– Нет.
– Ну, вот и все, спи. У нас завтра трудный день.
– Почему трудный, мы же просто едем?
– Потому что едем, потому