вами займусь!
Деми улыбнулась, услышав свою старую фальшивую фамилию, под которой люди знали ее в Эслип-Кинге, и приветственно кивнула. Ожидая своей очереди – перед ней еще была пожилая пара посетителей, – она подошла к стойке с журналами.
На обложках размещались привычные, идеально отретушированные фотографии моделей или известных личностей с броскими заголовками. Однако на некоторых менее популярных изданиях можно было заметить виды Лондона или цветущие зеленые сады. И голубое небо, уже ставшее далеким и непривычным.
Поддавшись сиюминутному порыву, Деметра взяла последний выпуск «Инглиш Гарден» с советами о том, как подготовить сад к началу весны, и прижала его к груди, словно старого друга. Пока она стояла в каком-то ностальгическом забытьи, уставившись в одну точку, пожилая пара закончила разговор с миссис Браун, забрала свою корреспонденцию и покинула отделение.
Звонок колокольчика над захлопнувшейся дверью напомнил Деми о делах. Она подошла к освободившемуся месту перед стойкой и положила на нее журнал.
– Видели вывеску над входом? – спросила миссис Браун, оживленно улыбаясь.
– Что? – переспросила Деметра, все еще погруженная в воспоминания о голубом небе и зеленых растениях.
– Новую вывеску, мисс Флоренс, – не переставая улыбаться, уточнила оператор. – На днях мистер Эббот заново ее отшлифовал и покрасил, стала как новенькая! Что думаете? Выглядит чудесно! И не скажешь ведь, что до этого всю краску разъело солью!
– Вы правы, так сразу и не подумаешь, – сдержанно улыбнулась Деми. – Я зашла как раз по поводу мистера Эббота. Сегодня…
– Он должен был заглянуть к вам в Лост-хаус, да, мисс Флоренс, – подхватила миссис Браун и в мгновение помрачнела. – Вывеску починили, а вот колесо у нашей повозки сломалось. После того как наглухо увязло в грязи возле Грейграунд-мэнор. Вот и отправлений скопилось… – оператор показала рукой на большой открытый шкаф за ее спиной, где в квадратных пронумерованных ячейках громоздились десятки писем и посылок. – Знаете, после Дня Песни работы стало невпроворот…
Днем Песни жители мира Нью-Авалона окрестили тот самый день, когда Белый Ворон облетел весь архипелаг, своим пением смешав светлых и темных. Как ни странно, это изменение доставило людям чуть меньше неудобств, чем то, что по вине Юфемии Старлинг их мир остался без телефонной связи.
Связь так и не смогли починить, даже спустя год. Чары, использованные магистром Винсентом Ларивьером для того, чтобы провернуть этот, без сомнения, гениальный магическо-технический трюк, были больше никому не известны. А у Вильгельмины Спириты и без того хватало забот, чтобы волноваться еще и об этом. Двухсотлетней даме было совершенно непонятно удобство сотовой связи и мессенджеров. Она привыкла к бумажным письмам и работе почтовых служб.
О них вскоре вспомнили, так же, как и о важности своевременной доставки отправлений. Открывались новые отделения, пункты сортировки,