по Лиану…. Взяв себя в руки, я вновь перешла к делу, которое сейчас должно было для меня стоять на первом месте.
– Первого сентября намечался турнир, а вечером – бал. Ну, в честь наступления осени. Сейчас уже тридцатое августа. А, какой-то подготовки близко нет. Как я понимаю, праздники перенесут. Но ведь траур обычно длиться сорок дней, а все кварталы и постоялые дворы до отказа набиты аристократами. Рыцари ведь ждут, когда смогут посоревноваться оружейными навыками с соперниками. Господи, и вправду говорят, что в этом Вестминстерском дворце одни несчастья. Когда мы уже в спокойный и тихий Гринвич переедем? – разнервничалась я. Проблем было по горло, и это не считать моей скорой отправки в Суффолк. Хотя, в перенесении турнира есть и хорошая сторона. Ведь мои августейшие «опекуны» сказали, что я туда поеду только после торжеств. И чем дольше их не будет, чем дольше я смогу пробыть при дворе.
– Говорили, что в Гринвич мы переедим еще до начала зимы. Но сейчас, со всеми этими хлопотами, мы там будет, наверное, не раньше января. А, что до подозрений в сторону сэра Курио, у меня тоже есть своя версия. Мистер Джордж был лучшим другом графа Оксфорда, а тот, в свое время, не утруднился высказать свою помощь и некую опеку сэру Ричарду Зинг.
– Кто такой Ричард Зинг?
– Дядя Мирин и Лилини по отцовской линии. Девушки уже несколько лет сироты и опеку над ними взял их дядюшка. Я не хочу клеветать на графа Оксфорда, поскольку он добрый и честный человек, но в последнее время он стал слишком часто приезжать ко двору, вести тайные беседы с сэром Курио, которые могли длиться долгими часами. Также, Ричард Зинг тоже зачастил со своими приходами, объясняемыми тем, что он беспокоиться за племянниц. Хотя, уже более двух лет он и не упомянул о них, а тут сразу такая забота. Вся семья Зинг родилась в Оскфордшире, а оттуда без опыта по нечистым делам никто не уходил, – я задумчиво склонила голову набок: – Значит, Лилини все-таки замешана в этом деле. Чтобы все поподробней разузнать, нужно втереться ей в доверие.
– Не ей, а Ричарду. Он слишком болтлив, когда пьян, и я уверена, что он все расскажет. Этим займусь я, а тебе не стоит взваливать на свои плечи еще и это расследование. Ты скоро уезжаешь, лучше удели время подготовке, – этими словами Шекена будто говорила: «Наш разговор окончен. Иди, и займись своими делами».
Пытаясь изобразить улыбку, я мило откланялась, хотя на душе веяла вьюга. Я понимала, что не стоит принимать все близко к сердцу, что нужно думать о своем долге перед родителями, а не впутывать себя в опасные интриги, чуждые для юной леди из благородной семьи.
Мои тягостные раздумья прервал женский голос, доносившийся из глубины противоположного коридора. Мягкий, звенящий, легкий, как воздух… Бросившись по галереи, я радостно захлопала в ладоши. Душа будто ожила, родилась второй раз.
– Амелия! Моя дорогая, любимая няня! – воскликнула я, подбежав к ней. Я хотела обнять гувернантку, но остановилась. Омерзительный вид Амелии испугал ме�