веществ, среди которых была и моя собственная кровь. Оружие, что я закалил в огне горнила, сложенного из камней, добытых в Последнем Каньоне, и собрал, не касаясь руками, а только оперируя магией.
Этот кинжал был такой же частью меня, как пальцы или волосы. Только в отличие от пальцев или волос, я мог в любой момент призвать его – и уже через секунду он оказался бы у меня в руках.
Но не теперь.
Я все еще чувствовал его – знал, что он где-то есть. Тонкая нить ментальной связи соединяла нас, а значит, он был в этом мире. Только я так и не смог его призвать.
Мой кинжал почему-то не откликнулся.
Значит, что-то произошло в тот момент, когда я переходил из моего погибшего мира в этот. Когда я вспарывал пространство, чтобы открыть проход между мирами, остриё будто за что-то зацепилось, и в последний момент, когда мое тело уже затянуло в проход, кинжал вырвало у меня из рук.
Видимо, нас выбросило в разные места этого мира, в разные концы планеты. Одно можно сказать точно – кинжал здесь, а значит, где бы он ни таился, я его найду. Или он меня. Слишком сильной была связь между нами.
Я открыл глаза, посмотрел на руку, пошевелил пальцами. Как бы хотелось, чтобы в ладони снова появилась рукоять из пропитанной смолой древесины с ромбической насечкой…
– Марк? – Мужчина перестал строчить в блокноте и уставился на меня. – Марк, вы меня слышите?
Я не сразу понял, что он обращается ко мне – мысли все еще были заняты кинжалом.
Быстро оглядевшись и убедившись, что вокруг никого нет – даже могильщик уполз – я повернулся к незнакомцу и кивнул:
– Слышу.
– Ага. – Он тут же что-то добавил в блокнот. – Марк, вы… уж простите за глупый вопрос… но как вы себя чувствуете?
– Прекрасно чувствую, – не кривя душой, ответил я. – А что такое?
– Ну просто вы… как бы это помягче выразиться… – Мужчина нервно покрутил в пальцах карандаш.
– Должен быть мертв? – хмыкнул я. – Ну да, что есть, то есть. Судя по тому, что мы на похоронах, то так оно и должно быть.
– Тогда, быть может, вы объясните?.. – Он так выразительно поднял брови, что они взлетели над очками.
– Увы, нет, – вздохнул я. – Боюсь, что ничего вам объяснить не смогу. Видите ли, я совершенно ничего не помню.
– Как? Совсем ничего? – Мужчина сделал еще несколько пометок. – А то, что вы сейчас… ну… с лопатой сделали – это что?
– Вы о чем? Смотрю, на меня псих с лопатой бежит, вот я и поднял руки, чтобы защититься, а он раз – и промазал. Ну я и врезал ему ногой, чтобы больше не размахивал оглоблей, а он возьми да упади. Еще лопату свою на меня оставил.
– А вот эта стойка? – Мужчина присел, изображая меня.
– Какая стойка? – я картинно поднял брови. – А, так она ж тяжелая! Я просто не ожидал, вот и присел.
– Хм, действительно… – пробормотал он, снова делая пометки. – Значит, вы ничего не помните? Свою смерть… Нет? Имя хотя бы помните?
– Марк, – я улыбнулся. – Вы же только что сказали.
Не