звучал все тише и тише, будто бы удалялся, и вовсе стих. Словно пелена закрыла глаза Елены, она перестала видеть, где находится, слышать, что говорят другие, перестала чувствовать, что стоит на коленях и держится рукой за вершину – вообще перестала ощущать собственное тело.
Все вокруг погрузилось в тёмноту и тишину. Однако сама по себе Елена никуда не исчезла, она продолжала осознавать себя, мыслить, пытаться понять происходящее. Прежде всего, было неясно, куда делись болевые ощущения в ногах, которые мучили её на протяжении всей прогулки после столь длительной поездки в машине. Ноги не болели, вообще ничего не болело и не тянуло, было легко, даже слишком легко и хорошо. Однако отсутствие зрения и слуха было пугающим даже на фоне этой легкости, и Елена силилась понять, что с ней случилось. Странное влияние пирамиды на человека – лишить его связи с внешним миром, это явно не могло быть самоцелью постройки. Должно быть что-то еще…
Какое-то время мрак продолжался. Однако постепенно впереди перед Еленой замаячило что-то неясное, отличное от окружающей тёмноты. Какое-то серое пятно вдалеке привлекло её внимание и заставило полностью на нём сконцентрироваться. Оно постепенно приближалось, расширялось, будто втягивая её внутрь себя, и Елена сама не заметила, как осталась стоять на некой улице рядом с многоэтажным домом. ещё ничего не понимая, она посмотрела на свои руки и ноги, и далее стала оглядываться вокруг.
Она сразу узнала это место, да и как его было не узнать. Десять лет она ходила мимо этого дома в школу. Вот и школьный забор позади, все верно! Два панельных жилых двенадцатиэтажных дома, стоящих к школьному забору торцом, и зеленая лужайка между ними, а впереди – лестница, ведущая к дому, где Елена провела все свое детство. Но как она оказалась здесь, весь она только что была где-то посреди просторов Крыма?
Над родным городом тоже висели свинцовые тучи, казалось, вот-вот пойдёт дождь. Сохранилась лишь гулкая тишина, и Елена сначала даже подумала, что все же лишилась слуха из-за действия пирамиды, однако спустя некоторое время поняла, что всё гораздо сложнее. Чем пристальнее она присматривалась к окнам зданий, тем явственнее понимала, что город заброшен. Ни в одном из них не горел свет, многие были разбиты, а ярко-розовая краска, которой был окрашен один из двух домов, стало почти серой, везде потрескалась и облупилась. Двери в подъезды были открыты настежь, чего Елена никогда раньше не видела, а на газоне лужайки, за которым жители домов всегда тщательно следили и никому не разрешали по нему ходить, зияли огромные проплешины. Ни одного человека не было видно ни на улице, ни в окнах домов, ни вообще где бы то ни было – казалось, Елена абсолютно одна в этом брошенном городе. Что у них здесь случилось за время, пока она находилась в Крыму? Или это всё не по-настоящему?
С заунывным свистом дул ветер, гоня тёмно-серые тучи навстречу Елене. Переборов себя, она пошла в сторону лестницы, ведущей к её родному дому, из которого она переехала сразу после окончания школы и который не видела уже много