монгольской экспедиции из жалости предложил помочь перевезти находки в родной институт Густава. Коллеги пытались помешать этой затее. Они говорили, что не следует утверждать сумасшедшего в его иллюзиях, но делали это не слишком убедительно, ведь дополнительные расходы мало кого волновали – экспедиция монгольских исследователей располагала почти неограниченным бюджетом, так как по заказу военных занималась в основном поисками месторождений урана. Густав лично заполнил восемь ящиков, написал адрес и пометил красной спиралью. Он не описывал содержимое, потому что, вопреки всему, ему все равно казалось, что ценность находок очевидна и сундуки вызовут сенсацию сразу после их демонстрации. Однако Густав решил приобрести еще один образец – то, что развеет любые сомнения. Ему больше нечего было терять. Он отправился на поиски пещеры, куда его привел старик в каменной маске. Методично обыскал долину и через несколько дней нашел это место.
Густав знал, что у него остались всего сутки, потому что затем группа монгольских ученых двинется дальше на восток и окажется уже вне его досягаемости. Столь долгий путь ему не удастся пройти без сна, поэтому пришлось войти в пещеру немедленно. Он должен был достать этот образец, положить в девятый ящик и точно описать – прежде всего, ему следовало объяснить, почему его нужно держать подальше от влаги.
Густав Якур протискивался между валунами, лежащими на дне глубокого каньона, и сосредоточенно делал каждый шаг. Это занимало внимание, обманывало страх. На полпути к пещере он начал думать, что его план может сработать, но это была уже не его мысль.
Липто
Пронзительный влажный холод привел его в чувство. Друсс попытался пошевелиться, но левая сторона тела оказалась полностью обездвижена. Он открыл глаза и понял, что лежит на боку, частично погруженный в топкую, грязную почву. Опираясь на свободную руку, он с хлюпаньем вытянул туловище из вязкой жижи и сел. Он промок до нитки и дрожал от холода. Прямо над головой огромные листья абадо создавали сплошной полог, под которым стояли полумрак и резкий запах гнили.
Друсс ощущал слабость, головную боль и тошноту. Но знал, что ему необходимо собрать силы, чтобы встать, начать двигаться и как можно скорее снять с себя мокрую одежду. Он поднялся со стоном и раздвинул в стороны листья абадо. В глаза ударил яркий свет полуденного солнца. Его лучи хлынули сквозь просвет и потекли по мохнатым пузырям – наростам грибниц, опутавших вертикальные стены сооружения, похожего на гигантский колодец, на дне которого рос заброшенный сад. Трудно спутать это зрелище с другими. Друсс покачнулся, но сумел устоять на ногах. Он осторожно приблизился к стене. И речи быть не могло, чтобы пытаться взобраться по мицелию. Друсс не собирался даже пробовать. Он мечтал только найти клочок сухого грунта, на котором можно было бы раздеться, высушить одежду и согреться в лучах солнца, пока то не скрылось за кромкой этого заброшенного трубодома.
К счастью, в нескольких