захватывала и в равной мере пугала.
Они продвигались к кафе, а Джилл, все более оживляясь, радостно повествовала о повальных смертях в ее семействе. Все поумирали, кроме нее, сказала она. Мать и отец, это само собой, но они умерли не от старости, а в расцвете сил от ужасной хвори. От того, что Джилл назвала пожирательными болезнями.
– Что ты имеешь в виду, пожирательными? – переспросил Боб.
– Я имею в виду болезни, которые их пожрали.
– Это, что ль, как проказа? – спросил Лайнус.
– Да, они с проказой одного вида. Не припомню сейчас правильное название. Что-то там экзотическое, с кучей букв.
Сестры Джилл были мертвы, и ее братья были мертвы, дядья и тетки были мертвы, и двоюродные братья были мертвы. Ее муж был мертв, но что-то в ее тоне подсказывало, что эта трагедия не столь значительна, как другие. Боб предположил про себя, что Джилл угодила в ловушку многолетнего брака с тираном-алкоголиком; но, когда он осведомился, был ли союз воинственным, Джилл покачала головой.
– О боже, нет. В Кларке не было ни капли злой крови. Но вот кисляк он был, это да.
– Кто? – переспросил Лайнус.
– Душнила.
– Это как? – переспросил Боб.
– Да скучный же, – недовольно пояснила она. – Но это был его сознательный выбор.
– А, так он был против веселья.
– Категорически. Он тяготел к торжественному.
– А вот это достойно восхищения, вообще говоря.
– Спасибо, Боб. Я и вправду им восхищалась. Мне просто хотелось, чтобы он хоть иногда сводил меня поужинать и угостил гамбургером. – В последний раз затянувшись, она бросила свой “кэмел” на проезжую часть. – Когда Кларк умер, я подумала, что вот теперь-то уж оторвусь. Но нет. Нет, так и не вышло.
Боб сказал, что удивлен тем, что она испытывает тягу к развлечениям.
– Еще как испытываю! Разве ты не видишь, что я их ну прямо жажду?
– Нет, не вижу. А ты, Лайнус?
– Нет, я тоже не вижу, – сказал Лайнус. – Но ведь меня – и вы, надо полагать, это заметили, – по правде сказать, очень мало волнует чье-нибудь умонастроение, кроме моего собственного.
Они прибыли в кафе и укрылись там за обитыми искусственной кожей стеночками кабинки. Отогреваясь в тепле, решили побаловать себя полноценным питанием. Бобу захотелось позавтракать; Джилл и Лайнус последовали его примеру, и вскоре им принесли еду. Джилл взяла с тарелки ломтик бекона, принюхалась к нему, протянула им и спросила:
– Как вам этот бекон, не странный ли у него запах?
Боб сказал, что не хочет нюхать чужой бекон, а Лайнус сказал, что хочет, и Джилл поднесла ломтик к его носу.
– Бекон как бекон, – был его приговор, и Джилл бекон съела.
Они закончили трапезу, но посидели еще немного; на улице все валил снег. Боб приметил кого-то в розовом, кто шел мимо кафе, и поспешил через зал, чтобы выглянуть за входную дверь, не Чирп ли там, но это была не Чирп. Когда он вернулся к столу, Джилл и Лайнус обсуждали высадку на Луну.
– Нил Армстронг хитрил, – говорил Лайнус, –