не смог бы ее найти?
– В Арказаре. Сегодня утром продана Бериту.
Ник резко прижал Серафима к стене и приставил кинжал к его горлу.
– Кто продал ее Бериту? Кто посмел?
Серафим испугался. Гнев Николаса страшнее гнева короля. Этот вырвет ему сердце и не заметит.
– Валей… Ваша светлость, это Валей. Он сказал – она сама пришла… Пощадите, я лишь выполнял свою работу…Влад приказал…
Николас выпустил ищейку. Подошел к экрану и выключил изображение.
– Влад, Самуил, мы едем в Арзакар. Я сам хочу допросить Валея. Они ее заставили. В этом я не сомневаюсь. Мы найдем ее. Найдем и вернем домой! – заорал Ник и метнул кинжал в экран телевизора. Из треснувшего кинескопа посыпались голубые искры, и кабинет Самуила погрузился во мрак.
– Сын…Марианна убила не менее четырех наших собратьев. На этой пленке…
– К дьяволу вашу пленку. Засуньте ее в зад тому, кто снимал. Не поверю, пока Марианна сама мне не скажет. Вы со мной, или я поеду один?
– С тобой, – в один голос ответили Самуил и Влад.
– Ты, – Николас ткнул пальцем в Серафима, – Ты будешь молчать, не то я сотру тебя в порошок. Ясно?
– Я не успел сказать… один из перевозчиков… Я нашел его…
Николас прищурился.
– Пусть его привезут сюда. Немедленно!
Торги проходили в закрытом ангаре, больше похожем на пестрый шатер. Но самое поразительно было то, что покупателей никто не видел. Лишь огромные прожекторы, подиум и камеры. Так же охрана и слуги Валена. Марианна представляла себе все совсем иначе. Ей казалось, что будет много народа, и все будут выкрикивать свою цену, как на аукционе, но вместо этого играла музыка, она сопровождала каждую женщину, выходившую на помост. Многие из них были рады своей участи и с удовольствием демонстрировали свои прелести камерам. Потом в микрофоне послышался голос ведущего, он оглашал цену и говорил, кому продана очередная пленница. Сколько же их здесь было. Совершенно разных, особенных и прекрасных. Марианна смотрела в узкое окошко из своей маленькой гримерки, где ее причесывали и натирали ее тело разными маслами, где молчаливые немые слуги-мужчины украшали ее волосы, красили ее лицо и надевали на нее прозрачные газовые одежды. Никто из них не смотрел на нее с вожделением, словно они бесполые существа и совершенно равнодушны к обнаженным красивым рабыням. Девушка посмотрела в большое зеркало и с трудом себя узнала. Та, кто отражалась в нем, не могла быть Марианной. Это было божественное создание. Юное, воздушное и очень соблазнительное. Ее роскошные волосы завили в тугие локоны, Глаза сильно подвели сиреневыми тенями, ресницы удлинили, брови аккуратно выщипали. Ее лицо не тронули кремами или пудрой. Валей сказал, что оттенок ее кожи восхитительный и его не стоит портить. Затем слуги начали работать над ее телом. Его натерли маслом, и теперь оно блестело и переливалось, словно бронза. Ее груди коснулись кусочками льда, чтобы соски затвердели и отчетливо проступили под прозрачными одеждами. На ноги ей надели сандалии на высоких каблуках. В волосы вплели цветы. Валей остался довольным. Он приказал, чтобы ее спину