пребывает в отличном настроении.
– Будешь Михаилом, – принимаю волевое решение.
– Похож?
– Да, тем более у тебя тату с рычащим медведем на плече.
– Михаил так Михаил, – он жмет этими самими плечами и кивает на свитер с рубашкой: – А что с одеждой?
– Пойдем в раздевалку, – подпихиваю его туда, что избавиться от зрителей и лишних ушей.
– Да я не против, – и играет бровями.
Весело ему. А вот мне совсем нет! Моя личная жизнь – это не объект для шуток! Если он думает, что я вступлю в эту игру и буду придумывать историю нашего «романа», то он ошибается. Мы просто подбираем одежду!
– Лучше свитер, – буркаю я, когда этот хам выходит из раздевалки сначала в рубахе, потом – в белом свитере с крупной вязкой. Выглядит представительно, в самом деле как бизнесмен на отдыхе, который расположился возле камина в уютном кресле с бокалом вина.
А пока он переодевается обратно в ту одежду, в которой пришел, я совершаю спринтерский забег по отделу, снимая с вешалок различные вещи. Джинсы, рубашки, куртку. Денег мне не жалко. Гораздо хуже видеть моего Санту в одежде мужа, это будит непрошеные и ненужные воспоминания.
– Зачем, Нин? – удивляется Санта, оценивающе глядя на одежду.
– Тебе надо на размер побольше, – объясняю, ведь я прекрасно вижу, что вещи мужа чуть ли не трещат по швам на мощной фигуре этого медведя.
– Ладно, – соглашается с моим доводом он и берет стопку одежды, прячась в раздевалке.
Стоя у стеночки, невольно зацепляя взглядом часть мускулистой спины, виднеющейся в просвете между шторками. Мышцы играют под кожей, вид завораживает. Сглатываю и прячу красное лицо, опустив голову и лишая себя зрительного пиршества.
– Нин, – зовет меня Миша, я отвлекаюсь от своих мыслей, подходя ближе к раздевалке, отодвигаю шторку чуть-чуть, не глядя внутрь.
– Не бойся, я одет, – глухо, с утробным звуком смеется этот засранец, как будто прекрасно понимая, о чем я думаю. – У меня просто тут беда. Не могу снять свитер.
– Как не можешь? – Захожу внутрь раздевалки. Темное пространство сгущает напряжение между мной и Михаилом, даже воздух становится горячим, а по телу пробегает волна. Или он действительно обладает огромной долей феромонов, или же я просто истосковалась по мужской ласке и готова броситься на любого, первого попавшегося мужчину.
– У меня сзади что-то зацепилось за что-то, боюсь порвать магазинную вещь.
Сначала с прищуром смотрю на него, подозревая во лжи. Он это специально придумал, чтобы меня затащить в свое логово? Но потом, разобравшись, вижу, что у него действительно перепутались ценники и длинная петля, за которую свитер вешают на вешалку.
– Повернись, сейчас я попробую распутать.
Встаю позади Михаила и протягиваю руки к широкой спине. На ощупь он очень твердый, будто я трогаю камень. Раскаленный добела.
– Смелее, – торопит он меня с глухим смешком, – я не кусаюсь.
Хочется зарычать и попросить его прекратить смешки и подколки, но я сцепляю зубы и начинаю распутывать