вас о том, что в учебниках истории есть одно упоминание, в котором говорится, что рабство было отменено после завершения Гражданской войны и принятия Тринадцатой поправки к конституции США ещё в декабре 1865 года? Сейчас какой год на дворе, козлина?
– Ну всё, малышка! Допрыгалась, – кивает один другому.
Светлоглазый сначала выхватывает мой телефон из рук, а потом скручивает их в морской узел. Я кричу. Кричу больше от страха, чем от боли. Уже жалею, что нагрубила им, но слишком поздно: темноглазый одним махом присобачивает к моему рту кусок хозяйственного скотча и тщательно его растирает по моему лицу.
– Вот, ты смотри-ка, какая хорошая, а главное – вежливая и молчаливая девочка. Можешь же, когда хочешь! – издевается он.
– Трогай, Стивен! – пересаживаясь на сиденье напротив, командует темноглазый и машина устремляется в путь.
– М…мб…, – мотаюсь из стороны в сторону, жалостливо поглядывая на них поочерёдно. – М-м-б-б-мм-м.
– Ты погляди, Роб, ей всё никак неймётся! Заведённая, ей-богу! – посмеивается голубоглазый идиот.
– Мб-мб-мм-бб-м!
Сжалившись надо мной, он слегка отклеивает краешек липкой ленты.
– Ты там что-то говорила?
– Я убью тебя! Отпусти хотя бы мои руки, и я задушу тебя ими! – резкий шлепок по губам, и я снова не имею возможности сквернословить.
– И как только мистеру Вульфу пришла в голову эта идея? – спрашивает один у другого.
– Проблем видать захотелось на свою голову! – отмахивается второй, и они оба оглушают меня своим громким смехом, на что я закатываю глаза.
Обхохочешься!
Следующие минут десять я помалкиваю во всех смыслах. Разозлившись, сижу, повязанная, как заключённая под конвоем, и смотрю в пол. Ни о чём не думаю. В голове одна каша.
– Приехали! – слышу со стороны водителя и сразу же прилипаю лбом к стеклу, чтобы глянуть в окно.
– Значит, слушаешь меня сюда, – ухватив за подбородок, говорит Роб «Светлоглазый». – Зайдёшь в здание, там тебя встретит Хорхе. Сделаешь все дела и вернёшься в машину, чтобы отчитаться. Ясно выразился?
Киваю и моргаю. Сказать же я не могу.
Не с наркотой ли это связано? О, боже! Может быть с работорговлей? О, нет! Или меня продадут на органы?
Одним рывком Роб сдирает с моего рта скотч, что кажется на ленте остаются мои губы.
– Ай! Осёл! Больно же! – гневно смотрю на него, потирая рот, который, к счастью, всё ещё на месте.
– Ступай! И только попробуй схитрить! Знай – я слежу за тобой.
Выхожу из машины и выпрямляюсь, засмотревшись на вывеску здания «Роковая красота».
Это то, о чём я думаю? Тот Хохре – наркоторговец – ждёт меня в салоне красоты? Конспираторы!
Ничего не соображая, вхожу в фойе помещения, где с натянутой улыбкой меня встречает расфуфыренная девушка-администратор.
– П-простите, а как мне найти Хорхе? – спрашиваю у неё.
С долей некой брезгливости, девушка осматривает меня с головы до ног и в итоге подзывает