ужина для новобрачных. Бутылка шампанского и одна на двоих тарелка с лёгкими закусками в местном ресторанчике. Взбудораженная, я и проглотить-то ничего толком не могла, зато сейчас слона бы съела!
Поколебавшись около получаса, я вышла в коридор. Дом был погружен в приятный полумрак и окутан тишиной. Кухню нашла без проблем – она оказалась неподалёку от моей комнаты. Большая, хорошо обставленная. Еды в холодильнике оказалось не так много. Очевидно, хозяин дома предпочитал есть у себя в казино или где-то в другом месте. Несколько яблок, гроздь винограда. Взяв с дверцы бутылку, я откупорила пробку и принюхалась.
– Хорошая водка, – услышала вдруг прямо у себя над ухом и от неожиданности выронила пробку.
– Что тебе нужно?! – выпалила прежде, чем успела что-либо сообразить. Макс перевёл взгляд с лица на бутылку в моих руках.
– Могу задать тебе тот же вопрос.
– Разве не заметно? – зло отозвалась я, начиная нервничать. То ли от его непроницаемого, устремлённого на меня взгляда, то ли от близости, то ли вовсе от непонятной тревоги, нервной щекоткой прошедшейся по сознанию. Не страх, а что-то такое… непонятное и незнакомое мне.
Забрав бутылку у меня из рук, Макс отошёл к столу и поставил её. Затем достал две рюмки.
– Я не буду это пить, – тут же проговорила я.
– Тогда зачем взяла?
– Просто… – Я снова чувствовала себя неуютно и глупо. Зачем я, в самом деле, взяла эту… как он её назвал? Водку.
Мне показалось, или в уголке его губ зародилась усмешка? Ему ещё и забавно! Несомненно, он знал, что я не собиралась это пробовать и всё равно! То ли ему злить меня удовольствие доставляет, то ли ставить в неловкое положение. Я уже открыла рот, чтобы высказать ему всё, что думаю, но тут вспомнился мужчина, что рассматривал меня утром, и слова как-то сами собой застряли в горле. Если я буду выводить его из себя…
– Я хочу есть, – затолкав подальше досаду и ощущение, что он снова пытается меня унизить, сказала я, глядя на него. – Я не ела весь день.
– Отлично. – Он налил немного в одну рюмку.
Подошёл к холодильнику, задев меня при этом плечом. Я вздрогнула. Чуть отступившее ощущение непонятной тревоги снова охватило меня. Я поспешила отстраниться от него. Смотрела, как он достаёт колбасу и хлеб. Тёмный-тёмный, какой я пробовала, только когда была у брата на свадьбе.
Вернувшись к столу, Макс положил несколько кусков колбасы на хлеб. Взял рюмку и, осушив в один глоток, фыркнул. Понюхал бутерброд и только после откусил.
– Сделай и мне, – голод усилился, запах сырокопчёной колбасы защекотал ноздри. – Мне нравится ваш бороданский хлеб.
– Бородинский, – глянув на меня со смесью сочувствия, пренебрежения и снисходительности, он бросил колбасу на второй кусок и положил бутерброд на стол.
Я стиснула зубы. Подошла и протянула было руку, чтобы взять его, но Макс тут же пригвоздил мою ладонь к столу. Рука его была тёплой, тяжёлой. Я мигом попыталась отдёрнуть свою,