слишком сложно?
– Нет. – Показал на документы. – Не затягивай. Я хочу, чтобы мой сын вернулся к нормальной жизни как можно скорее.
Инга вскрикнула, сильно ударив по мячику. Тот покатился к нам и остановился буквально в метре. Захар поднял его и кинул обратно.
– Давай поиграем? – предложила Инга и, не получив согласия, пнула снова. – А теперь ты мне бросай. Ты умеешь?
– Инга…
– Всё в порядке, – остановил меня Захар и отдал дочери пас.
Она побежала за мячом, Захар снял пиджак и, отдав мне, вышел на лужайку. Машина уже ждала его, водитель стоял рядом.
Я приподняла пиджак и, сама того не желая, украдкой втянула едва чувствующийся запах. Приятный, ненавязчивый – мужской дезодорант и свежесть.
Захар отбросил мяч к самым деревьям.
– Беги, – скомандовал Инге.
Просить её дважды было не нужно. Её собранные в косички волосы весело подпрыгивали, вышитые сзади на футболке ангельские крылья готовы были затрепетать. Захар с самодовольной полуулыбкой наблюдал за ней, меня же разъедала обида. Он всегда хотел сына. Всегда. А у меня осталась ненужная ему дочь. Шесть лет была не нужна, а тут разом – пришёл, увидел, победил.
– А там мальчик! – вдруг показала Инга.
Мы с Захаром повернулись. На пороге открытой задней двери стоял Игнат и, опираясь на свои ходунки, следил за игрой. Захар сразу забыл о мяче и кинувшей его ему Инге.
– Ты что стоишь? – обратился к сыну. – Иди к нам.
– Зачем?
– Как зачем?
– Я всё равно не могу играть, – он было развернулся, но Инга подлетела к нему.
– У тебя ноги не ходят?
– Ходят.
– А почему ты не можешь играть?
– Потому что не могу.
– Это из-за этого? – показала на ходунки. – А ты их убери.
– Отстань, – огрызнулся Игнат. – Я не могу играть в мяч! Не могу! А папа может, пусть с тобой и играет!
Глаза мальчика стали влажными. Я хотела подойти и попробовать успокоить его, Захар тоже подался к двери, но Инга нас опередила.
– Ты же можешь не в мячик поиграть? Смотри, – достала из кармана ленточку.
Высунув от усердия язык, сделала из неё петельку и стала наматывать на пальцы.
– Вот, смотри. Я фокус умею показывать. Меня мама научила. Вот… – Надела на четыре пальца, перекрутила, зацепила за большой. Ой… – ленточка запуталась. – Не получилось. Сейчас ещё раз. – Повторила всё то же. Ладошка оказалась перемотанной, а потом дочь сняла петельку с большого пальчика и в лёгкую убрала ленточку. – Вот! Это фокус.
– Глупый фокус, – буркнул Игнат. – Дурацкий.
– Сам ты глупый и дурацкий. А фокус классный. И вообще, как тебя зовут?
Игнат молчал. Долго думал, прежде чем ответить.
– Игнат.
– А я Инга.
– Ты уже говорила.
– Ну и что? Может, ты не запомнил.
Плакать Игнат больше не собирался, хоть всё ещё был мрачнее тучи.
Я вернула пиджак Захару.
– Я постараюсь, Захар, – сказала вполголоса.
Как