до передела, я понеслась к дому. Летела по подъездной дороге, в центре которой располагался причудливый каменный фонтанчик.
Хм. Еще пару часов назад он был целехоньким, а сейчас же представлял собой раздолбанные в хлам руины. Каменные куски валялись на дороге, вода стекала на асфальт, усыпанный осколками стекла.
Рефлекторно оглянулась на машину, и догадки мои подтвердились – левая фара была полностью выбита.
Роман Ильич напился и въехал в собственный фонтан! Других объяснений у меня не находилось.
В дверь дома я также не могла достучаться, сколько ни долбила, сколько ни пинала злосчастную дверь. Меня не слышали, или же демонстративно не хотели слышать. Как бы намекая, чтобы я проваливала и не мешала отдыху.
Приложив ухо к деревянному полотну двери, я вдруг уловила звуки приглушенной музыки.
Так-так… У меня либо глюки, либо это часть розыгрыша.
Почему? Да потому что по ту сторону двери я четко слышала мотив одной песни. Той самой, что слушала на повторе перед тем, как уснуть.
Ну все! Мне порядком это надоело!
Держась на ослином упрямстве, я обошла дом со стороны бассейна. Остановилась напротив окна, из которого лился мерцающий свет.
Моего роста было недостаточно, чтобы оценить происходящее в доме. Тогда на глаза попались надувной матрас и парочка кругов, лежащих у бассейна. Я сложила их пирамидкой под окном и аккуратно забралась на шаткую надувную композицию.
Колени задрожали, ладони вспотели – страшно все-таки.
С непосильным трудом выпрямилась и заглянула в окно. Одним глазком. С осторожностью, а то мало ли.
В ту же секунду я пожалела, что повелась на свое проклятое упрямство. Моментально впала в ступор и едва не потеряла равновесие. Причем в прямом и переносном смыслах.
То, что открывалось перед глазами, повергло меня в парализующий шок. Впечатлило до первобытного ужаса. До вздыбившихся волосков. До приступа тошноты. До рухнувшего камнем вниз сердца.
«Прекрасно, светлячок. Ты ведь это хотела увидеть! Это, я спрашиваю?» – мысленно отругала себя, но почему-то не своим голосом, а Севера.
Потому что именно его я лицезрела перед собой. В полуобнаженном виде. В гостиной, внутри которой мерцал огонь декоративного камина.
Сидя на диване с широко расставленными ногами, Север проделывал то, чего я не могла себе даже вообразить. Ни во снах, ни в самых грязных фантазиях.
Это было дико и… вместе с тем чертовски притягательно. Но все, что я могла разглядеть – его обнаженные широкие плечи с перекатывающимися мускулами и татуировками, смысл которых мне был непостижим. Его влажные волосы пшеничного цвета. Заднюю сторону крепкой шеи, которая по всем ощущениям была предельно напряжена.
Однако отражение в зеркальной поверхности над камином, расположенным за диваном и журнальным столиком, демонстрировало мне все то, что было скрыто прямому обзору. И от открывающегося безумия еще стремительней разгонялась кровь по моим венам. Еще тяжелее становились собственные